Прощание. Нить Магды

4 ноября 2011 года газета «Спорт уик-энд» напечатала мой материал в день 80-летия Магды Алексеевой. Магда Иосифовна - дочь героического венгерского революционера, политэмигранта Йожи Грайнера, совершившего побеги из трех тюрем – будапештской, берлинской, пражской, работавшего в Москве, в «Гудке», там же, в советской столице арестованного, расстрелянного в Воркутинском лагере, и переводчицы Эмилии Гекк, чьи эльзасские предки жили в России с восемнадцатого века.
Мать арестовали в сорок четвертом, в киргизском городе Пржевальске, где она с двумя дочерьми - Магдой и старшей, Илоной, была в эвакуации. Из лагеря она вернулась еще при жизни Сталина. Дочь «врагов народа» Магда Грайнер после окончания отделения журналистики филфака МГУ встретила в Ленинграде Бориса Алексеева, философа по образованию, отчаянного велосипедиста и мотогонщика, с которым они и расписались в загсе на Васильевском острове 16 мая 1956 года и прожили душа в душу более шестидесяти лет. Борис умер недавно, а 27 августа, в прошлый четверг, ушла и Магда, с которой я работал и в журнале «Аврора», и в еженедельнике «Спорт. Человек. Время», и в газете для профессионалов «Петербургский Союз журналистов».
Как говорит Гамлет в конце первого акта шекспировской трагедии, переведенной Борисом Пастернаком, «Порвалась дней связующая нить. Как мне обрывки их соединить!»
Теперь вот пишу посмертное слово «Нить Магды» о журналистке экстра-класса, самобытном прозаике и поэте, главном редакторе всех пишущих в нашем городе о спорте.
Почему я назвал свое слово о ней «Нить Магды»?
Нить Ариадны, дочери критского царя Миноса, позволила афинскому герою Тесею, победившему Минотавра, выбраться из лабиринта. Нить Магды помогает нам разобраться в хитросплетениях сложного мира, железного века, века-волкодава, как сказано Осипом Мандельштамом.
Помню, как Магда с ходу поддержала мое предложение о разделе в спортивном еженедельнике – «Про читанное». И он появился, мы печатали эссе о Мандельштаме, Набокове, Александре Зайцеве, главе школы питерских античников. Не всем читателям это было по нутру. Привыкшие к мешанине очков, голов, секунд, они были раздражены, читая мандельштамовские строки: «И Гамлет, мысливший пугливыми шагами», звонили в редакцию, их поддерживали и некоторые сотрудники «СЧВ». Но наш главный редактор прекрасно понимала, что через магический кристалл спорта, спортивной игры можно увидеть горизонты, какие ни через что другое не рассмотреть так ясно, очевидно и понятно и для широкого круга читателей.
В своей мемуарной книге «Попытка вспомнить» Магда Алексеева писала, что главными в жизни были не газеты, не проза и стихи, а люди, не только близкие, все люди. Магда любила людей, помогала чем только могла, поддерживала нас в трудные минуты, отстаивая свои убеждения, демократические взгляды, часто схлестывалась с высоким начальством, что приводило к очередному увольнению.
Да и в спортивную газету она попала, когда в Смольном ее турнули из «Авроры». И тогда же, в 1984 году, в обкоме партии ей предложили быть редактором «Спортивной недели Ленинграда». Она сказала давнему знакомцу, хозяину кабинета: «Да ты что? Я же ничего не понимаю в спорте!» Услышала в ответ: «Какая разница? Зато в газете все понимаешь». Еще бы – пятнадцать лет она отдала «Скороходовскому рабочему», еще немало лет «Ленинградскому рабочему», откуда ее уволили за непокорность.
Тем, кто работал с Магдой в спортивной газете (она руководила этой газетой одиннадцать лет), - Сергею Лопатенку, Борису Ходоровскому, Кириллу Легкову, Константину Осипову, да и многим другим, несказанно повезло. Рядом с ней стыдно было опускать руки, бояться, писать неталантливо. Целое поколение молодых спортивных журналистов вышло в люди, держась за нить Магды.
Нас с Магдой Иосифовной Алексеевой роднило, помимо всего прочего, отношение к спорту. Из всех видов человеческой деятельности спорт для нас ближе всего к философии и искусству. Спорт для нас – это жизнь, игра, любовь к человеку и свободе.
«Любовь и свобода - / Вот всё, что мне надо! / Любовь ценою смерти я /Добыть готов. / За вольность я пожертвую / Тобой, любовь!» - писал Шандор Петефи, погибший в середине девятнадцатого века за свободу Венгрии.
Алексей САМОЙЛОВ.