Кондрашин и его баскетбол. Великому тренеру исполнилось бы в эти дни 95. ХРОНОГРАФ-2024

Мне повезло видеть разного Кондрашина. Даже судить товарищеские матчи «Спартака» и наблюдать за реакцией тренера на промахи баскетболистов и ошибки арбитров. Довелось бывать в его квартире у метро «Приморская», одна из комнат которой напоминала что-то среднее между специализированной спортивной библиотекой и музеем истории баскетбольного Ленинграда. Только больше всего запомнилась поездка на Кубок «Макдональдса» в 1997 году.
Владельцы ресторанов быстрого питания в конце прошлого века проводили перед началом сезона выставочный турнир с участием победителей чемпионата НБА. В компанию к небожителям из сильнейшей лиги мира приглашали победителей континентальных клубных турниров. В Париж в составе «Чикаго Буллз» приехал Майкл Джордан. Боготворивший НБА Кондрашин загорелся идеей увидеть Его Воздушество на площадке.
Желающих было много, и попытка аккредитовать Владимира Петровича в качестве эксперта питерской газеты успехом не увенчалась. Представители европейского офиса НБА даже не знали о заслугах российского тренера. Во дворец спорта «Берси» Кондрашин попал благодаря одному из своих учеников - Сергею Тараканову. Тот снабдил его дефицитными и достаточно дорогостоящими билетами.
Осенний Париж был прекрасен, и ничто не предвещало появления на улицах и площадях французской столицы в обозримом будущем «желтых жилетов» и прочих желающих выразить протест по любому поводу и без оного. Мы с Владимиром Петровичем часами гуляли по бульварам и набережным Сены. Он вспоминал, как «Спартак» останавливался в Париже по дороге на матчи еврокубков в Испанию, чтобы оформить визы. Мог безошибочно построить маршрут и рассказать в подробностях о том, что происходило лет двадцать назад.
Память у Кондрашина была феноменальной. Он помнил в подробностях не только матчи «Спартака» в 70-е годы, но и свою игру за ленинградские команды, сначала армейскую, затем спартаковскую, в 50-е. Не вспоминал только о блокадных годах, проведенных в родном городе. Отец Владимира Петровича ушел на фронт, когда ему самому исполнилось 12. Мать и две сестры остались в Ленинграде. Выжили во многом благодаря тому, что в доме, где они квартировали, располагалась солдатская баня. Батареи оставались теплыми, а муж заведующей баней жил в той же коммунальной квартире и подкармливал соседей.
Даже получив отдельную комфортабельную квартиру, Кондрашин неизменно посещал любимую ленинградскую баню. Военную историю рассказала автору этих заметок Евгения Вячеславовна Кондрашина, супруга тренера. Наверное, единственный человек, который рисковал давать Владимиру Петровичу советы, связанные с баскетболом. Чаще всего просила быть помягче к игрокам.
Встретив студентку планового института (был такой вуз в Ленинграде) Женю Малыгину, игравшую за «Динамо», молодой баскетболист Володя Кондрашин влюбился с первого взгляда. Правда, свадьбу сыграли только через год после судьбоносной встречи в раздевалке на Зимнем стадионе. Кондрашин в 50-е годы окончил школу тренеров, а вузовский диплом получил лишь в 1976-м уже будучи тренером сборной СССР, выигравшей Олимпиаду в Мюнхене. Рефераты и даже выпускную работу за мужа писала Евгения Вячеславовна.
В 1958 году «Спартак» завоевал на турнире в Свердловске путевку в класс «А», как назывался тогда элитный дивизион советского баскетбола. Решающим стал поединок с таллинским «Калевом». В отчете о матче в газете «Советский спорт» отмечалось, что ленинградцы добились важнейшей победы за счет дружной и слаженной игры, а душой коллектива был капитан команды Кондрашин. Во время игры он получил травму ноги, но даже в таком состоянии выходил на замену.
Кондрашин возглавил «Спартак» в 1967 году. Уже в первом сезоне под его руководством ленинградцы заняли 4-е место, а спустя два года завоевали «бронзу». Главный тренер питерцев уже тогда выделялся своей, как говорят баскетболисты, чуйкой. «По умению вести игру Петрович не имел равных, - вспоминал чемпион СССР в составе «Спартака» Юрий Штукин. - Он просто безошибочно определял, когда нужно делать замены. «Спартак» практически никогда не проигрывал в концовке или в овертайме».
Кондрашинский «Спартак» одним из первых не только в СССР, но и в Европе поставил во главу угла защиту. Во многом это был вынужденный шаг. Снайперов в кондрашинской команде было не так уж много. Даже великий Александр Белов был трудягой, который отрабатывал свой хлеб под щитами. Легкость, с которой поражали кольцо Владимир Арзамасков или Андрей Макеев, была обманчивой.
«Все отрабатывалось на тренировках, - рассказал в интервью автору этих заметок Макеев. - У Кондрашина в домашней библиотеке было огромное количество специализированных баскетбольных журналов, которые он привозил из зарубежных поездок. Петрович никого не копировал, но для каждого баскетболиста находил неповторимый стиль. Мы часами отрабатывали бросковые движения, доводя их до автоматизма. Начинали в медленном темпе, постепенно ускоряя его до игрового»,
В пяти чемпионатах СССР «Спартак» неизменно финишировал вторым вслед за ЦСКА. Однажды золотые медали, казалось, были уже в руках ленинградцев. В 1971 году команды набрали по итогам регулярного чемпионата одинаковое количество очков, и в Тбилиси состоялся «золотой» матч. В концовке «Спартак» вел с разницей в очко, но бросок Сергея Белова с финальной сиреной похоронил надежды питерцев стать чемпионами.
Долгожданное «золото» спартаковцы завоевали в марте 1975-го, победив в принципиальном матче в «Юбилейном» ЦСКА - 78:77. После первого тайма питерцы уступали с разницей «-17», а трехочковых бросков тогда не было. Наставник ЦСКА Александр Гомельский как-то признался автору этих заметок, что уже думал о «золотом» матче, который в случае, если армейцы дважды побеждали в Ленинграде, должен был состояться в Каунасе. Поражение в «Юбилейном» Гомельский до конца жизни считал самым обидным в карьере.
Противостояние «Спартака» Кондрашина и ЦСКА Гомельского долгие годы составляло главную интригу в чемпионате СССР. Оба тренера уверяли, что никогда не позволяли баскетболистам плохо отзываться друг о друге. В давнем интервью Гомельский даже вспоминал, что Кондрашин пришел вслед за ним в армейскую команду, которую курировал начальник топографического училища генерал-майор Александров. «Так получилось, что по жизни Володя все время шел по моим стопам, след в след», - подчеркивал Гомельский.
Только ЦСКА и «Спартак» принципиально отличались в подходе к формированию команды. В Ленинграде делали ставку на доморощенных баскетболистов, а также необстрелянных юнцов, которых привозили в интернат и доводили до уровня мастеров, а армейцы, пользуясь своим статусом, могли в любой сезон призвать под свои знамена игроков сборной. Только Гомельский с таким утверждением категорически не согласился.
«У Кондрашина условия были не хуже, а лучше, - уверял он. - Открывшийся в Ленинграде интернат позволял собирать самых талантливых юных баскетболистов со всего Союза. Они сами туда стремились, а Кондрашин получал преимущество перед другими тренерами, имея возможность следить за формированием и развитием баскетбольных талантов».
Идея построения такой баскетбольной пирамиды принадлежала не самому Кондрашину. Как вспоминает многолетний главный тренер отделения баскетбола интерната Анатолий Штейнбок, создали многопрофильный интернат на базе спортивной школы Выборгского района. Действительно, это учебное заведение очень быстро завоевало авторитет и признание. Туда стремились попасть сами юные дарования, очень часто их привозили в Ленинград детские тренеры или родители.
Вот только удержать самых талантливых выпускников интерната в «Спартаке» зачастую было невозможно. Кондрашин, обладая уникальным даром вести игру и доводить до совершенства навыки баскетболистов в ходе тренировочного процесса, никогда не был силен в решении организационных вопросов. Пробивать квартиры, машины прочие материальные блага он не умел. Пожалуй, единственным игроком, для которого удалось сделать исключение в 80-е годы, стал Сергей Гришаев, который перешел в «Спартак» из московского «Динамо».
«Кондрашин воспитывал во мне игроцкое чутье, - рассказал в одном из интервью автору этих заметок Гришаев. - У нас было по-настоящему творческое общение, хотя без конфликтов не обходилось. Целый сезон мы просто не разговаривали, общаясь через тренера Александра Большакова или кого-то из игроков. При этом наша размолвка не отражалась на играх. Кондрашин был достаточно авторитарным тренером, но по прошествии многих лет понимаю: в том давнем конфликте неправ был я. Захлестывали по молодости обиды. Мол, бьюсь в каждой игре, а тренер этого не оценивает».
В эпоху перестройки и гласности на фоне подобных конфликтов Кондрашина убрали из «Спартака», но вскоре вернули. Он успел создать еще одну классную команду, которая могла на долгие годы стать лидером отечественного баскетбола. Только разлетелась эта команда по городам и весям, где предлагали достойные условия контрактов. В 1995-м великий тренер окончательно отошел от дел.
В одном Кондрашин опередил Гомельского. Он первым завоевал со сборной СССР олимпийское «золото», победив в финале американцев. Правда, сам Владимир Петрович в Париже без всякой рисовки сказал: «Да кого мы победили! Студентов. Лучшие баскетболисты всегда играли в НБА». Увидев Джордана, который на выставочном турнире откровенно валял дурака, своего мнения не изменил.
В книге Сергея Белова «Движение вверх» олимпийский чемпион Мюнхена, которому было доверено зажечь огонь московской Олимпиады, написал, что именно поклонение Владимира Петровича перед НБА не позволило сборной СССР защитить титул в Монреале. Мол, раздобыв план подготовки одного из клубов заокеанской лиги к сезону, Кондрашин попытался адаптировать его в подготовительном олимпийском цикле. И ничего не получилось. Даже с американцами в финале встретиться не удалось после поражения от югославов в полуфинале.
Хотя такой взгляд представляется более чем спорным. Кондрашину в Монреале так и не удалось найти модель игры, в которую можно было бы вписать трех незаурядных снайперов, каждый из которых был неисправимым индивидуалистом - Сергея Белова, Арзамаского и киевлянина Александра Сальникова. Все тянули одеяло на себя.
Да еще, как вспоминал автор знаменитого мюнхенского паса Иван Едешко, сгубил команду Кондрашина наш отечественный менталитет. В день полуфинального матча с югославами советских баскетболистов охмуряли представители фирм по производству экипировки. В СССР спортивные костюмы и кеды были дефицитом, а тут фирмачи наперебой предлагали. Кто-то по два костюма, пять пар кед и 200 долларов рекламных, кто-то соответственно три, десять и 300, кто-то пять костюмов, 500 долларов и кеды в неограниченном количестве. С непривычки у многих голова пошла кругом.
Когда на банкете после завершения Олимпиады советские баскетболисты поделились информацией с югославами, те просто подняли их на смех. Для «югов» рекламные расценки начинались с пяти тысяч долларов. И конспекты для НБА, в общем-то, не были главной причиной неудачи в Монреале. Хотя будь Гомельский тренером, то наверняка сразу же бы пресек попытки фирмачей повлиять на команду. Он сам бы провел переговоры.
Конечно, было бы интересно посмотреть, какую команду слепил бы Кондрашин из звезд НБА. Только он даже не рассматривал предложений из других городов СССР. Когда футбольный или хоккейный московский «Спартак» встречался с «Зенитом» или СКА, симпатии Петровича всегда были на стороне ленинградцев. Перед самой кончиной тренера в мае 1999-го Кондрашину было присвоено звание почетного гражданина Санкт-Петербурга, а в декабре его не стало.
В 2007 году питерский тренер был введен в Зал Славы Международной федерации баскетбола в день его открытия. Недавно НБА объявила о том, что Кондрашин включен в число кандидатов на включение в Зал Славы им. Нейсмита. В списке иностранных номинантов значится также нынешний президент РФБ Андрей Кириленко, бывший главный тренер сборной России Дэвид Блатт и экс-наставник ЦСКА Этторе Мессина. И все же, при всем уважении к ним, первым кандидатом, на мой взгляд, является именно Кондрашин, первым нарушивший олимпийскую гегемонию американцев.
Борис ХОДОРОВСКИЙ.