Возрождение сборной России после долгого перерыва связано с появлением у руля национальной команды тандема Вячеслав Быков - Игорь Захаркин. Каким оказался путь на вершину, рассказал непосредственный участник тех событий.
Мы воспитывались как патриоты
- Вячеслав Аркадьевич, почему для вас никогда не стоял вопрос: играть за национальную команду или нет?
- Это святое! Я так был воспитан и по-другому не мог! «Сельхозвузовец», «Металлург», «Трактор», ЦСКА и сборная мне дали многое. Благодарен многим ребятам, которые помогли мне в начале карьеры. Наша роль заключалась в том, чтобы осуществлять в сборной связь поколений. Мы воспитывались как патриоты своей страны!
- У вас есть ответ, почему сборная так неудачно выступала в 1990-х?
- Спортивная и гражданская жизнь взаимосвязаны, неотрывны друг от друга. Эпоха перемен отражается на всех, от этого никуда не деться. Шла перестройка. Мы только пытались понять, что такое свобода, независимость, право голоса, выбора. Что значит жить в родной стране и быть счастливым? Наверняка эти вопросы остаются до сих пор. И у многих на них нет однозначного ответа.
- К сожалению.
- Пожив в СССР, мы можем сравнивать и сопоставлять, что было хорошо, а что плохо. Чего добились, к чему не дошли и что потеряли. А потеряли очень много.
- Наверное, больше, чем приобрели. Даже современная молодежь это понимает.
- Значит, это интеллигентные, умные ребята. Генофонд нации. И они смогут в дальнейшем многое дать нашему обществу... Понятно, что кто-то в советские времена смотрел на Запад, видел, какие ценности мог там заработать своим трудом или знаниями. А в СССР все делилось поровну. Мы жили и воспитывались в том обществе, где коллективный эгоизм преобладал над частным.
- Странно только, что всё изменилось в обществе буквально за одно мгновение, как только рухнул Союз...
- Вы же прекрасно понимаете, что людей ждут искушения, пока есть Бог и Дьявол. Очень серьезный экзамен, тест, который не каждый может пройти. Тем более когда видишь, как кто-то распоряжается благами, к которым ты тоже причастен и имеешь право на них претендовать. Но были же и люди-патриоты, которые искренне верили в марксизм-ленинизм, социалистические идеи. Может, они в какой-то степени и утопические… Хотя это тоже спорный вопрос.
Для нас с Хомутовым семейный вопрос стоял на первом месте
- Да, у каждого свой ответ.
- Возвращаясь к спорту. Ты мог сравнивать, знал, что ничем не хуже зарубежных звезд, а может, даже в каких-то моментах лучше. Но когда они на Западе получают такие гонорары, то возникает мысль: почему - не я? Мы жили в эпоху перемен, когда такие вопросы вставали перед каждым. И всем предстояло сделать свой выбор.
- Вы для себя задавали вопрос: остались бы на родине, не начнись в стране катастрофические перемены?
- Человеку в любой сфере важно себя полностью реализовать, найти предел своих возможностей. Я был рад, что на родине мне помогли осуществить мечту - играть в большой хоккей. Быть песчинкой процесса, который ведет к чему-то большому, к победе. А еще научиться открывать для себя мир. И там, в другой стране, тоже стать для кого-то полезным... Но если бы мы остались в СССР, я с такой же радостью продолжал бы выступать за ЦСКА.
- Как вам все-таки удалось отбиться от настойчивых атак «Квебека» в 1980-е, который мечтал вас завлечь любым путем?
- Для нас с Андреем Хомутовым семейный вопрос стоял тогда на первом месте. Мы же лет десять практически находились вдали от родных, жили на сборах, а у каждого уже росло по двое детей. Поэтому когда представители «Фрибурга» предложили контракт, выбор был очевидный. Тем более что финансовые условия практически были одинаковые с теми, что предложили в НХЛ. Да, конечно, было приятно такое внимание «Квебека», руководство клуба приезжало в Москву, мы общались. Но, повторю, мы сделали выбор в пользу своих семей.
В Швейцарии побыл в роли подопытного кролика
- Мне кажется, что большая часть хоккеистов просто убегала от разрухи, царившей тогда в стране.
- Надо сказать, что спорт, искусство, какие-то другие творческие профессии всегда были привилегированными в нашем обществе. Мы играли в хоккей и были от этого счастливы, получали удовольствие. А если еще платят за это деньги и видишь на трибунах счастливые лица - вдвойне приятно. Это обогащает тебя как личность. Спорт - всегда преодоление, ты ищешь предел своих возможностей. А после завершения игровой карьеры можешь и в обыкновенной жизни себя реализовать.
- Но надо понять, в какой сфере.
- Безусловно. Но для этого есть специальные алгоритмы, позволяющие тебе раскрыться. Я, к примеру, после того как повесил коньки на гвоздь в Швейцарии, стал лицом одной местной компании, которая разворачивала бизнес на бирже труда. Предложили контракт, чтобы на моем примере сделать себе рекламу. Я был как кабай, подопытный кролик. На мне тестировали новую программу. Пройдя ее, мог стать тем человеком, который бы повел за собой других. В любой сфере, хоть в банковской, хоть в строительной. Спортсмен привык добиваться результата, и этими качествами для общества он очень важен.
- Но у нас многие спортсмены не могут себя найти в обычной жизни.
- Знаете почему? Они привыкли, что за них все делают, решают. Поэтому когда ты выходишь на спортивную пенсию, то напоминаешь пацана, который только что закончил школу. Не знаешь куда двинуться, хотя тебе под сорок, есть семья и дети. Хорошо, если удалось создать какую-то финансовую подушку безопасности, чтобы как-то облегчить жизнь в первое время. Если нет, тебя ждут тяжелые испытания.
- Тем более что надо переходить на другой, более экономный, образ жизни, а ты привык уже к роскоши, все, что хочешь, можешь приобрести.
- Да, и многие быстро проедали все, что получали. Тут важны образование и воспитание, чтобы научиться правильно воспринимать получаемые ценности, думать не только о сегодняшнем дне, но и о будущем. Поэтому роль тренера как воспитателя, образователя, помощника - огромна.
В детстве мечтал стать архитектором
- Но для себя вы сразу решили, что после окончания игровой карьеры станете тренером?
- Да. Хотя, если вспомнить детство… У меня отец был портной очень высокого класса, а я мечтал стать архитектором. Не знаю почему. Наверное, все мы в детстве любили играть в конструкторы. «Лего» тогда еще не продавалось, но и из железных деталей умели сооружать что-то необычное. Мне профессия архитектора очень нравилась - в ней творческая и созидательная составляющая присутствует очень ярко. Интересно наблюдать за людьми, которые умеют создавать что-то новое.
- Но эта профессия похожа и на тренерскую.
- Да, можно сказать, моя мечта сбылась. Ведь быть хоккейным тренером или менеджером - это тоже своего рода архитектура, создание коллектива, команды. Тут тоже есть творческая составляющая, и ты должен уметь предвосхищать, мечтать. Возможность для креатива, когда создаешь клуб-победитель. Как, например, удалось Александру Крылову в «Авангарде» построить чемпионскую вертикаль в омской команде.
- Но все-таки вы стали в итоге не архитектором, а тренером.
- Да, я готовился к этому периоду в своей жизни. В Ленинграде честно окончил Военный институт физической культуры. Бегал в сапогах и военной форме кроссы, сдавал экзамены. Все по-настоящему (улыбается). Потом еще в Швейцарии прошел тренерские курсы, тоже получил диплом. Начал работать с детьми и постепенно добрался до первой команды. После этого уже работа в России - с ЦСКА, «Салаватом», СКА, национальной сборной. Рад, что смог реализовать свои мечты.
- Вы специально начали работу с детьми? Многие звезды чураются набивать шишки с самых низов.
- Да. Это было осознанное решение, хотелось с самого начала понять весь процесс. Конечно, кто-то может сразу после завершения своей карьеры начать работать с профессиональной командой. Но мне кажется, что стоит окунуться в азы нашей профессии. Понять, откуда все зарождается, где появляется на свет хоккейная душа. Это - как спичку зажег, и необходимо, чтобы пламя разгоралось все больше и больше. Когда ребята только начинают и хотят открыть для себя какие-то вещи, ты должен спуститься на их уровень. Здорово, когда у них в глазах появляются искорки. Это сказка! С детьми всегда черпаешь огромную энергию... Профессиональный спорт - совсем другой контакт, разговоры, отношение, более ясное и конкретное.
Заранее успех нельзя программировать
- Когда вы с Игорем Захаркиным приступали к работе в национальной сборной, понимали, какая ваша окончательная цель? Были уверены, что курс, который прокладываете, приведет к успеху?
- Нет. Заранее нельзя программировать, хотя, конечно, очень хочется. Просто для себя необходимо зафиксировать конечный момент и к нему провести вектор от точки начала, понять, к чему ты стремишься. Важно себя видеть на пьедестале с медалью, чемпионом. Но стопроцентно утверждать, что ты цели достигнешь, нельзя. Мы прекрасно понимали ответственность, на которую себя взвалили. Сборная России - не дворовая команда, хотя и там есть свои законы и принципы, которые следуют уважать.
- Безусловно, иначе создашь себе только проблемы.
- Сборная - это ответственность высшего ранга. И отношение должно быть соответственное... Могу только сказать, что мы старались, чтобы вся информация до игроков была правильно донесена. Сознательно «открывали» раздевалки, тренировочный процесс. Ваши коллеги могли свободно приходить на занятия, разговаривать с хоккеистами. Хотелось, чтобы болельщики стали еще ближе к нам, чтобы они понимали, что все мы - одна семья и делаем одно дело.
- Болельщики действительно полюбили эту сборную.
- Я рад и счастлив, что вы мне говорите эти слова. Ведь сборная принадлежит народу. И мы не вправе от него что-то скрывать. Болельщики в какой-то степени - и наши спонсоры, и главные мотиваторы. Спорт - это возможность вместе делить радость и огорчение, победы и поражения. Хотя, конечно, победы проще (смеется).
- Удалось ли вам сразу найти со всеми игроками общий язык? Ведь это было уже другое поколение.
- Мы старались. Безусловно, каждый хоккеист - личность. Причем неординарная, со своим характером, взглядом на мир. Старались их всех понять, ближе узнать - при общении, по тестам, каких-то анкетам. Для нас это было первостепенно. Ведь в зависимости от полученной информации и надо выстраивать какие-то отношения с ребятами, объединять их, искать кирпичики, на которых можно создать крепкое здание, свой кремль.
Тихонов даже после чемпионских сезонов искал, где мы слабоваты
- Но вы понимали, что собранная вами команда готова вернуться на первые места в мировом хоккее?
- Да. Но даже в такие моменты тренер должен понимать, что нет предела совершенству. Как только начинаешь думать, что это потолок твоей команды, то сразу начинаешь спускаться вниз. Как только «родил» медаль - начинай работать еще больше, доказывай, что ты лучший, сильнейший. Ведь конкуренты захотят тебя подвинуть.
- Это понятно.
- И надо сказать, что в ЦСКА и в сборной при Тихонове мы даже после чемпионских сезонов всегда искали, где можем прибавить, в чем оказались слабоваты. Виктор Васильевич в этом плане был перфекционист. Сразу после завоевания золотых медалей он входил в раздевалку и говорил: «Вот здесь вы сыграли плохо, здесь следует стать сильнее, улучшить компоненты своей игры». А не просто: «Вы - молодцы, и все». И Юрзинов, с которым мы до сих пор сохраняем хороший контакт, также всегда максимально строго относился и к себе, и к своим подопечным.
- Но надо признать, что во времена, когда вы работали со сборной, не все коллеги радовались вашим успехам.
- Да. Многие специалисты били или по мне, или по Игорю. Или - по обоим сразу. Хотели разломать наш тандем. Но нас, наоборот, это сплачивало только сильнее… Кто-то думал, что вот из ниоткуда выскочили два каких-то самозванца, которым просто везет. Везет, потому что у них есть Овечкин, Малкин… Потому что они работают с «Салаватом», СКА. А сами из себя ничего не представляют!
- Обидно такое слышать.
- А мы просто ломали старую систему, старались создать что-то новое. «Открыли» команду для журналистов, разговаривали с ними обо всем, ничего не скрывали. Но это как-то все забылось сразу... Существовала только зависть к ребятам маленького роста, которые могут чего-то добиваться на международной арене, новости о чьих успехах доходят даже до Кремля. А кто они такие? Без сомнений, самозванцы. Хотя мы с Игорем, наоборот, никогда не старались тянуть на себя одеяло, не говорили что заслуги в победах только наши. Нет - они всего коллектива, команды, болельщиков, страны. Наверное, кому-то это резало ухо, кто-то не воспринимал такой принцип.
Матч с канадцами в Ванкувере переиграл бы с другим судейством
- Странная реакция. Казалось бы вокруг сборной тренерский цех должен объединяться.
- Да, но, видимо, некоторые товарищи переживали от того, что сами ничего не добились. А тут появились выскочки, которые случайно стали побеждать. Такого не может быть, все это фигня (смеется)! Жалко, конечно. Мы же хотели делиться информацией, знаниями со всеми нашими тренерами. Всегда старались отмечать тех специалистов, которые работали в клубах с игроками. Создавали при ФХР тренерские семинары.
- Жаль, традиция не привилась. Нет сейчас в стране обмена информации между успешными тренерами.
- Мы, напротив, приглашали своих коллег, чтобы делиться информацией, нашим опытом, пониманием хоккея. Пытались донести, куда мы идем, какими методами, что видим, чего хотим добиться. Точно не выглядели эгоистами, которые что-то втихаря лепили. Конечно, весь негатив было обидно слышать. Старались же не для себя, а для страны. Верили, что наши хоккеисты, спортсмены заслуживают первых мест - у нас же такая творческая, креативная нация.
- Для вас что дороже: победа на чемпионате мира в Квебеке или в Берне?
- Для меня дороже всего моя семья и мое здоровье (смеется). Но если серьезно, я бы не стал их сравнивать и разделять. Эти две победы, которые принадлежат нашей стране, ребятам. Они вышли немножко разными, но в обоих случаях играли против канадцев в финале. Мы ведь были воспитаны на Суперсерии -72, поэтому встречаться с родоначальниками хоккея для меня всегда почетно и ответственно. И очень приятно, что дважды их удалось обыграть. Кстати, как и на чемпионате мира-2007 в Москве. Но на Олимпиаде в Ванкувере мы уступили.
- Вы как-то говорили, что матч против Канады в Ванкувере - единственный, который вы хотели бы переиграть.
- Да, однозначно… Может быть, провести его на нейтральном поле. Нет, просто переиграть, но с другим арбитражем. Я не стараюсь никого принизить, найти какие-то оправдания, отговорки, просто это мое мнение.
До сих пор перед глазами родные «картинки» из Квебека
- Как, кстати, тогда канадцы пережили поражение в Квебеке, в год, когда праздновали столетний юбилей хоккея?
- Думаю, для них это был сильный удар. Первый домашний чемпионат мира в истории. Не могу представить их состояние, эмоции. Слышал, что потом многие фанаты начали игроков и тренеров хаять, перемывать косточки... Никому не желаю оказаться на месте спортсмена, который проиграл у себя дома. Это очень тяжело! Но мы уважали соперников и никогда не собиралась их принижать. В этом конкретном матче Россия оказалась сильнее, но хозяева льда тоже старались выиграть и осчастливить своих болельщиков.
- Многие игроки той сборной после победного гола Ковальчука в Квебеке признавались, что на время выпали из «пространства», ушли в нирвану. А вы помните все моменты детально?
- Когда ты ответственен за всю организацию, команду, то должен сохранять определенное хладнокровие, держать себя в руках, оставаясь ногами на земле. Хотя радость переполняла. Но одновременно чувствовалась и огромная психологическая усталость. Давление на нас было серьезное, тем более после московского чемпионата мира. Когда спадает с плеч такая гора, трудно с чем-то сравнить… Но в основном это была радость после проделанной работы. Тем более что на трибунах собралось столько болельщиков со всех концов России.
- Да, тогда страна начала болеть за хоккей по-настоящему.
- Это и был наш основной посыл, мы не какая-то частная сборная, а представляем всю страну. И воспринимали болельщиков как совокупное звено в этом процессе, люди придавали нам энергию, благодаря которой и добивались побед. До сих пор перед глазами «картинки» из Квебека: какие-то матросики, парень с гармошкой, дамы в кокошниках, еще что-то подобное, родное. У меня создавалось впечатление, что больше половины стадиона заполнили болельщики из России. Может, просто после золота все это гипертрофировалось (улыбается).
Старались с игроками находиться на одной волне
- Не исключено.
- Это была первая победа после долгого перерыва, поэтому, наверное, многое в памяти резче и отразилось. Да и сюжет матча вышел драматический. Хотя в Берне тоже все прошло непросто. Нас ведь как воспитывали Тихонов и Юрзинов: одно дело - завоевать золото, а другое - его подтвердить. Это намного сложнее, тем более мы играли в стране, которая мне не безразлична. Победить в Швейцарии было принципиально. Хотя понятно, что другой сюжет турнира, другие игроки.
- В Квебеке в сборной было больше представителей НХЛ, а в Берне - из КХЛ. Но вы, как понимаю, никогда не делили хоккеистов на энхаэловцев и кахаэловцев?
- Нет, никогда. Более того, старались, чтобы и в общении не существовало каких-то разграничений. Потому что, допустим, есть студент первого курса и студент пятого курса. Или аспирант. Один на другого может несколько свысока смотреть, и это не пойдет на пользу командной атмосфере. Например, когда встанет вопрос, кто должен ложиться под шайбу после броска соперника - первокурсник или академик. Задача нашего тренерского штаба как раз и состояла в том, чтобы команда чувствовала себя одним целым и игроки уважали друг друга.
- Это не всегда просто.
- В первую очередь мы пытались привнести в команду общечеловеческие правила, а потом они переходили в спортивные. Старались с игроками находиться на одной волне по интонации. Всегда чувствовал, когда стоит добавить тональность, когда - уменьшать. То есть внутри меня находился своеобразный камертон, чтобы инструменты звучали в унисон. Ну и еще у нас были отношения, как в семье, где отец всегда очень любит детей, пусть они все разные и с непохожими характерами.
Игорь ГУРФИНКЕЛЬ.