25 января исполнилась годовщина со дня ухода из жизни Эрнеста Наумовича Серебренникова - выдающегося спортивного журналиста, комментатора и режиссера спортивных трансляций, одного из признанных лидеров отечественного телевидения. О своем коллеге вспоминает известный советский и российский фотограф, журналист, писатель, актёр, телеведущий Юрий Рост.
- Прежде чем познакомиться с Эрнестом Серебренниковым, я уже довольно хорошо знал Мишу - его брата, к которому Эрик был сильно привязан. Михаил Серебренников работал в редакции «Горизонт» Ленинградского телевидения и даже занимал какой-то пост, хотя журналистского образования, насколько знаю, не имел. Как, впрочем, и Эрик. Я был вхож в круг ребят из «Горизонта», часто бывал на их сборищах, где общался в основном с Мишей и спортивным журналистом Робертом Ягубяном. Там появлялся и Эрик, с которым я со временем также познакомился и с которым мы разговаривали в основном на спортивные темы.
Первые впечатления от Эрика были очень приятными: он был ироничен, и в том числе самоироничен, был склонен пошутить, и сам воспринимал юмор очень хорошо, удачно шутил с понимающими людьми, но человеком он показался мне довольно закрытым.
Несмотря на невысокий рост, когда он со своей круглой головой появлялся в компании и заводил разговоры, то всегда привлекал внимание. Прежде всего потому, что про спорт знал очень много, был всегда в курсе последних новостей, и вообще спорт очень любил и понимал, хотя, насколько знаю, всерьез ничем не занимался, разве что в детстве футболом и теннисом. Со многими большими спортсменами он был коротко знаком, и отношения у него с ними были взаимно уважительными. Сейчас уже, к сожалению, не вспомнить, кто из спортсменов входил в его ближний круг, но точно помню, что какие-то серьезные привязанности у него были.
А вот более поздние репортажи Эрика помню довольно хорошо. Они были, возможно, несколько сдержанные, не очень эмоциональные, слишком продуманные, что ли, с научным подходом. Но чувствовалось, что человек, ведущий их, понимает, о чем говорит, во всяком случае, правила вида спорта, который комментирует, знает хорошо. Хотя вот странная история - в своих разговорах о спорте Эрик был гораздо интереснее, чем в телевизионных комментариях. Хотя Эрик (как, впрочем, и его брат) и в неофициальных беседах выражался отточенными формулировками, будто лекцию читал.
В семидесятые и даже уже в шестидесятые Эрнест Серебренников был уже довольно заметной фигурой на Ленинградском телевидении, считал себя очень хорошим телевизионным режиссером, это я точно знаю. Во всяком случае, никакая задача его как режиссера, по его собственным словам, не могла застать врасплох: он, судя по всему, всегда прекрасно знал, куда поставить камеры, кого снимать, каким образом…
Столь же профессионален он был и как комментатор. Я помню, как меня однажды поставили комментировать плавание. Кто был автор этой идеи, сейчас уже не вспомнить. Возможно, даже Эрик, он был в тот раз вторым комментатором и деликатно направлял меня, помогал, подкидывал вопросы и реплики. Дистанция, которую мы комментировали, была большая: то ли четыреста метров, то ли все полторы тысячи - времени уйма. Чем занимать все это время эфир, я решительно не понимал, и Эрик здесь очень меня выручил.
Стать друзьями и даже просто приятелями у нас с Эриком не вышло - ни он, ни я к этому не стремились при том, что у меня довольно высокая «проникаемость», и людей я люблю. Хотя, казалось бы, и с Мишей Серебренниковым у меня были прекрасные отношения, и с Эриком общего много… Возможно, дело в том, что Эрик старше меня на четыре года, а в молодости это довольно серьезная дистанция, возможно, причина в профессиональном статусе: я был тогда студент на подхвате, а Эрик уже серьезная фигура на ТВ.
А может, дело в том, что для меня на Ленинградском спортивном телевидении в шестидесятые-семидесятые был один бог - Виктор Сергеевич Набутов, а к остальным телевизионным деятелям я и раньше, и позже относился более-менее снисходительно и всерьез в то, что они говорят и как говорят, не вслушивался.
Спустя какое-то время бывшая жена Эрика вышла замуж за моего близкого друга Игоря Лужковского, чемпиона и рекордсмена СССР и Европы по плаванию. Вероятно, для Эрика разрыв с супругой стал серьезной травмой, во всяком случае, как мне говорили знакомые, Эрик потом так и не женился, и в компаниях со спутницами его больше не видели. Во время Олимпиады в Москве, где Эрик работал, скоропостижно скончался его брат Миша, спустя много лет погиб сын Миши, любимый племянник Эрика Илья. Как Эрик переживал все с ним случившееся, что с ним происходило, так и осталось загадкой, в том числе для его близких друзей.
При всей своей доброжелательности, обаянии, общительности и даже словоохотливости Эрик так и остался для меня и, думаю, практически для всех его знакомых человеком закрытым, душу он не раскрывал ни перед кем. Не будет, думаю, преувеличением сказать, что знакомы с ним были очень многие, но при этом практически никто его толком не знал.
Подготовили
Кирилл НАБУТОВ
и Сергей КНЯЗЕВ.