ИНСБРУК-1976. Глазами очевидца
После успеха на Олимпиаде в Саппоро, Владимира Лутченко и его партнеров по сборной ждали первые встречи с канадскими профессионалами и трудное золото Игр в Инсбруке. Как ковались эти победы - поведал сам очевидец во второй части своего интервью.
Харламов мог сыграть с любыми партнерами, как и Мальцев
- Валерий Харламов легко встраивался в новое звено, ему не надо было долго искать общий язык с новыми партнерами?
- Конечно. Большой мастер - он независимый игрок от других товарищей по тройке. Валера мог с любыми сыграть. Как и Саша Мальцев, у которого вообще в сборной и клубе не было постоянной тройки.
- Да, он ведь за карьеру выходил чуть ли не в сотне разных сочетаний.
- Это говорит о большом мастерстве. Сейчас смотришь хоккей, у парня ушел привычный партнер по звену и все, он уже сник… Можно вспомнить еще Виктора Якушева из «Локомотива» - выдающийся хоккеист. То же, как и Мальцев, мог сыграть в любой тройке, куда его поставят. Конечно, такие ребята были независимы от кого-либо.
- Третьяк уже стал надежной стеной на Олимпиаде в Саппоро. Хотя на тот момент ему и 20 лет еще не исполнилось.
- Да, это был его первый большой турнир. На чемпионате мира 1970 и 1971 годов Виктор Коноваленко стоял в воротах, а Третьяк был его сменщиком. Хорошие данные, быстрый, резкий, ловкий…И, конечно, Анатолий Владимирович с ним много персонально занимался, даже на «земле». Особенно на сборах в ЦСКА. Может, не так, как тренер вратарей, но ведь раньше их и не было. Всего два тренера на всю команду.
- И на всех хватало!
- Да. Я начал выступать в чемпионате СССР за ЦСКА, в 17 лет. И сразу за три команды - за основную, молодежную и юношескую. Тарасов был главным тренером, а помогал ему Борис Палыч Кулагин, который одновременно возглавлял и молодежную команду. И еще: раньше ведь играли в три тройки, а четвертая - на подходе, из молодежной команды. Во всем преемственность.
- Тарасов к кому все-таки относился более требовательно: к молодым или к ветеранам?
- Конечно, к молодежи, более требовательно, чем, например, к Александру Палычу Рагулину. Как-то я заигрался, он меня ругал, а потом подсел и говорит: «А ты радуйся, что пока тебя ругаю! Когда не стану, значит, все, ты, закончился! И для меня, и для хоккея»! Понимаете? Он хотел, чтобы мы становились лучше, лучше и лучше. Конечно, приходилось тяжело. Иногда упражнения с юмором были, но поверьте, нам тогда смеяться не хотелось (улыбается).
В 1969 году на чемпионате мира слышали в свой адрес: «Русские - оккупанты»!
- На Олимпиаде в Инсбруке судьба золотых матчей тоже решилась в противостоянии с чехословаками.
- Да, ведь тогда нашим основным соперником на международных турнирах была сборная Чехословакии. Ну, и шведы, но, в основном, конечно, чехословаки. Заранее к встречам с ними готовились, это как такой досрочный финал. Победишь их - выиграешь Олимпийские игры. Конечно, матч в Инсбруке с ними вышел особо запоминающимся! Проигрывали 0:2, сравняли счет, соперник опять вышел вперед, оставались втроем… Очень напряженная обстановка.
- Верили до конца, что можно переломить игру?
- Да, ведь без веры никогда не выиграешь. Нам просто тренеры посоветовали успокоиться, не вступать в обмен ударами, не удаляться на ровном месте. У «чехов» была очень мастеровитая команда, особенно нападающие. Против них нам, защитникам, было даже сложнее бороться, чем с канадцами. По крайней мере, для меня. Хитрецы, выдумщики, затейники, игру читали, мышление хорошее.
- Но чехи все-таки грязновато играли?
- Да, они - провокаторы. Зацепят тебя, чтобы ты отмахнулся, любыми способами провоцировали на удаления.
- Правда ли, что после «пражской весны» чехословаки к нашим игрокам относились очень враждебно, постоянно возникали какие-то стычки, конфликты.
- Нет, только сразу же после этих событий. В 1969 году на чемпионате мира, да, мы слышали, как они кричали в наш адрес: «Русские - оккупанты»! Ну, и соответственно, руководство нас призывало к осторожности, не отвечать на провокации соперника, очень жестко их не «бить», чтобы не возникло массовой потасовки.
- Кто больше позволял на льду грубости - канадцы или чехи?
- Канадцы были просто жестче. Но не замечал у них особой грубости. Да и на олимпийские турниры в Саппоро и Инсбруке родоначальники хоккея не приезжали. Сейчас, кстати, идут разговоры, что наши золотые медали были неполноценными, потому что «кленовые листья» бойкотировали турниры - не с кем соперничать. Но не надо забывать, что в Европе тогда выступали все сильнейшие хоккеисты. Никто еще в НХЛ не уезжал. Лидер шведской сборной Ульф Стернер, единственный, кто попытал счастья в заокеанской лиге, но «Чикаго» он не подошел, а за «Рейнджерс» провел всего четыре игры.
После поражения в Вене месяц опасался «светиться» в родном Раменском
- И «Тумба» Юханссон тоже дальше низших лиг за океаном не продвинулся.
- Да, но мы его не застали… Поэтому я бы не сказал, что картина на этих Олимпиадах сильно бы изменилась с приездом канадцев. Все-таки с их любительскими сборными мы всегда играли достаточно успешно… Сейчас все, конечно, стерлось немного из памяти, а тогда присутствовало опьяняющее чувство после победы на Олимпиаде, когда вся страна за тебя болела. Всплывает в памяти, как нас встречали на родине, когда весь аэропорт был забит. Мы ощущали большое давление: со стороны болельщиков, народа…
- И за страну играли, а не за деньги.
- Помню в 1977 году, как мы заняли на чемпионате мира в Вене второе место. Сам я родом из Раменского, где была футбольная команда «Сатурн». Месяц опасался «светиться» у себя дома. Приезжал проведать маму только вечером, чтобы никто не увидел из знакомых и друзей. Могли встретить в темном переулке и высказать все, что обо мне думали (смеется). Город-то у нас хулиганистый.
- А сейчас проигрывай сколько угодно - никто слова не скажет.
- Да, чувство ответственности у нас было очень сильно развито. Оно нам передалось от предшественников, которые уже подняли наш хоккей на серьезную высоту.
- Из серий с канадскими профессионалами какая вам больше всего запомнилась?
- Конечно, первая. Но об этом много можно говорить...
Канадцев мы не боялись, но волнение присутствовало. Окунулись тогда в Канаде совсем в другую жизнь, в другие отношения. Допустим, когда проводили матчи с любительскими командами, то всю амуницию, вещи таскали на себе, как и в Советском Союзе. А тут приезжаешь - все уже в раздевалке разложено, выстирано, поглажено. Жили только в пятизвездочных гостиницах. Вся атмосфера НХЛ…
На наших глазах канадский журналист съел свою статью
- Шикарная.
- Прилетели, а у трапа уже стоят кадиллаки, журналисты, телевидение. Из аэропорта до отеля нас сопровождал мотоциклетный эскорт - как правительственные делегации. На совместный ужин приехал премьер-министр страны Трюдо… Но все равно в подсознании присутствовало, что на нас смотрят родные, близкие, - это позволяло перебороть волнение. Ведь было нельзя, чтобы нам забили по десять в каждой игре и мы уехали с поджатыми хвостами?!
- Не представить.
- Хотя, конечно, вы же знаете историю, как один из канадских журналистов написал, мол, если русские выиграют хотя бы одну игру в серии, то он съест свою статью. И вот пришлось ему ей отобедать, все на наших глазах происходило, кажется, кока-колу ему принесли запить, Анисин помогал крошить газету (смеется)… Словом, если чего-то мы и боялись, то только позора.
- Но не так страшен оказался канадский профессионал, как его малевали?
- Да. Кулагин побывал на тренировках канадцев, увидел их «вживую» и нам постоянно твердил: «С ними можно играть»!
- Зато после завершения Суперсерии половину сборной мечтали видеть у себя клубы НХЛ?
- Разговоры были, в газетах писали. Мол, многие игроки советской сборной могли бы играть в клубах НХЛ! Русские удивили! И так далее. Но у нас даже мысли об этом не возникало. «Закрытая» на тот момент страна. Кто куда поедет?
- Но ведь, действительно, многие хоккеисты сборной СССР могли играть в НХЛ?
- Думаю, да. Но никто не думал об этом.
- Писали, что Харламову предлагали большой контракт.
- Да, но это все слухи, которые мы даже не обсуждали. Журналисты, возможно, пытались подогреть внимание к теме. Однако никаких реальных разговоров не возникало.
- Для канадских звезд тогда, наверное, шоком стало, что русские так классно играют, как минимум не хуже их?
- Да. После этих матчей они переняли у нас самое лучшее. Ту же игру в пас. Сейчас смотрю матчи НХЛ и вижу, что они действуют на площадке, как мы раньше. Порой очень красиво, а мы взяли у них только самое худшее. Драки, зацепы, грязную игру… И телевидение на этом акцент часто делает.
Ребята в ресторан поехали, а у меня голова кругом. Тарасов поручил упражнение придумать
- Если представить, что Чернышев и Тарасов после Олимпиады-1972 не покинули бы сборную, наш хоккей, наверное, пошел бы по другому пути развития?
- Думаю, да. Существовали какие-то победные, отработанные традиции. Могу сказать, что Тарасов постоянно искал новые пути, разрабатывал схемы, что-то придумывал. Он был новатор. Не любил в игре шаблонов, схематизма. У Анатолия Владимировича все тренировки проходили интересно, на них он заставлял игроков думать, творить.
- Без этого никак?
- Помню в одном из матчей я ошибся при подборе шайбы. Он меня подзывает, объясняет, спрашивает: «Ты понял»? «Да». «Хорошо, тогда к завтрашнему дню придумай соответствующее упражнение для нейтрализации этого момента, где ты ошибся, и приходи в 11 часов на тренировку для неиграющего состава».
- Однако!
- А на следующий день у команды был выходной. Тренировался только неиграющий состав. Ребята все в ресторан поехали, а у меня голова кругом (смеется). Надо ведь не просто какое-то обычное упражнение придумать, а что-то особенное. В каких-то кульбитах, прыжках (смеется). Всю ночь не мог уснуть, но в итоге Анатолию Владимировичу понравилось.
- Еще одна отличительная черта Тарасова - он не брал готовых игроков, а превращал перспективных ребят в звездных, в отличие от того же Тихонова.
- Да, сам много занимался с молодежью. Постоянно. С тем же Третьяком. Он называл нас «полуфабрикатами».
- Да, это его знаменитая фраза. Но он «полуфабрикатов» превращал в мастеров высшего уровня.
- Конечно, мы же столько тренировались. Первое занятие - в 7 утра. Потом основная тренировка, затем молодежь еще тренировалась после основного состава. Далее вечером, в 5 часов, атлетизм. А зимой в Архангельском, где находился санаторий Министерства обороны, еще и над катанием работали с ним. Короче, на играх спали (смеется).
- Зато свободного времени на всякие глупости не оставалось.
- Да, не погуляешь особо. Домой бы попасть!
- Но были золотые медали, а теперь гуляй - не хочу, а первых мест нет.
- Ну, мы надеемся, что наши выиграют на Олимпиаде, переживаем за них. Все равно многое зависит от исполнителей.
Игорь ГУРФИНКЕЛЬ.