Звездные имена
В СССР Сергею Кривокрасову прочили успех Павла Буре - в 16 лет он уже играл в составе ЦСКА. Но в НХЛ такую же звездную карьеру ему построить не удалось, хотя уроженец далекого Ангарска был лидером вновь слепленного «Нэшвилла», принимал участие в Матче звезд. Да, и со сборной добыл серебро на первой Олимпиаде с участием профессионалов - в Нагано.
В Россию Сергей вернулся в 28, но успел зажечь с хабаровским «Амуром», выиграл с омским «Авангардом» чемпионат страны и мог даже в составе СКА встретить первый чемпионат КХЛ, но подвел тазобедренный сустав.
В Америке у детей мечта - попасть в университет
- Сергей, вы вернулись спустя десять лет в Россию из Америки. Вновь работаете в родном клубе - ангарском «Ермаке»»?
- Нет, просто помогал команде в плане селекции в начале сезона. Сейчас занимаюсь понемногу своим делами, в плане хоккея пока ничего.
- Почему все-таки решили вернуться?
- Появилось время, захотел пожить здесь. Соскучился по России!
- В последнее время вы работали в частной хоккейной академии во Флориде с еще несколько известными энхаэловцами - Томашем Вокоуном, Олли Йокиненом?
- Да, это школа Йокинена, но мы работали все вместе. Созвонился в свое время с бывшими одноклубниками. Сказал, что переезжаю. Услышал - должность для меня найдется.
- В разгар кризиса дела там идут тяжело?
- На данный момент академия не работает. Мы ее закрыли до конца года. В России еще какое-то движение есть, в Штатах - глухо. Но мне нравилось там работать. Сначала семь лет тренировал детей в Денвере, потом четыре - во Флориде.
- В чем особенности американского юношеского хоккея изнутри?
- Больших отличий нет. Просто разные страны, разный подход, разные менталитеты. У нас дети более продвинутые, быстро понимающие. Каждый ребенок собирается в НХЛ (смеется). А Америке для большинства детей мечта попасть не в заокеанскую лигу, а в университет.
- Флорида - не особо хоккейный штат?
- У нас просто занимаются дети из многих стран: Финляндии, Чехии, Германии… Среди 16-18 летних были игроки сборных своих возрастов, хороший уровень. Мы ведем их до 18 лет, а потом ребята уходят в юниорские лиги Канады или Америки. В основном, в CHL.
- Из России попадались какие-то игроки?
- Артем Шляйне, парень, начинавший в ЦСКА. Он недавно подписал контракт с командой бостонского университета. Был задрафтован «Нью-Джерси» в этом году.
- Сколько стоит обучение в вашей академии?
- 50 тысяч долларов в год. Удовольствие для достаточно обеспеченных родителей. Правда, это еще зависит от успеваемости детей. Тому же Шляйне уже через год предоставили бесплатное обучение.
Путь в большой спорт начал с команды ЖЭКа
- Ваш сын, Никита, тоже хоккеист. С ним занимались с детства?
- Да, причем плотно. Он сразу решил играть в хоккей, у него была страсть и работоспособность. Сейчас уже продолжает карьеру в USHL. Но говорить о перспективах все-таки сложно. В таком возрасте за подъемами идут спады.
- У него паспорт российский или американский?
- И тот, и тот. В Россию редко, но приезжает. И по-русски говорит. Как и дочка. Она сейчас тоже работает в Америке.
- Если будет выбор за какую сборную играть - сын, что выберет?
- Естественно, хотел бы за Россию.
- На вас в хоккее он равнялся?
- Вряд ли. Когда я закончил, ему восемь лет только исполнилось.
- А когда вы начинали хоккеем заниматься, чей пример стоял перед глазами?
- Конечно, всегда смотрел на первую пятерку, ларионовскую, Тихонова. Это была мечта, и себя видел в этой же команде. Для меня они - самые великие люди! Плюс, Третьяк, Федоров, Буре...
- Отец у вас - детский тренер. Без него, вероятно, и не стали бы хоккеистом?
- Да, он тренировал в Ангарске, и был моим первым наставником. Но не могу сказать, что хоккей выбрал из-за него. Он все-таки сам занимался футболом, потом работал тренером в одном ЖЭКе. Я тоже выступал за эту команду. Так, что мой путь в большой спорт начался с ЖЭКа (смеется).
- В Ангарске тогда даже не было закрытых площадок, приходилось гонять шайбу на открытом льду.
- Да, до октября, пока не застынет лед, мы куда-то постоянно уезжали тренироваться - в близлежащие города, где были закрытые катки, тот же Прокопьевск. Там проводили сборы.
- Когда вас ЦСКА заметил?
- В 14 лет, когда меня стали привлекать в юниорскую сборную СССР.
- Вы долго размышляли над переходом в армейский клуб?
- Нет. Это же была моя мечта.
- Когда столкнулись с Тихоновым напрямую, а не по телевизионным картинкам, какое на вас он произвел впечатление?
- Естественно, испытывал волнение. Пару лет назад я видел ЦСКА по телевизору, а тут оказался в эпицентре событий. Рядом Быков, Валера Каменский, Хомутов, Стельнов, Федоров, Давыдов… Уже в 15 лет меня стали привлекать на тренировки, жил на базе с командой. Тренировался, но не играл. А в 16 провел полноценный сезон.
Тихонов выпускал в ситуации, когда я не мог навредить
- Тихонов давал вам какие-то скидки на возраст или требовал как со всех остальных?
- В первом сезоне он не кидал меня в пекло. Выпускал в ситуации, где я бы мог себя успешно проявить, не наносил вред команде (улыбается). Но все равно сильно волновался перед каждым матчем. Выходил как на последний бой! Учился у таких людей, как Быков, Каменский... Как они играют, как себя ведут в той или иной ситуации.
- Как вам школу удалось закончить, играя за ЦСКА?
- Было трудновато, но, что мог, успевал, делал. Ездил со школы на базу и обратно - таким макаром получил среднее образование.
- Тихонов в те годы также держал непрестанно команду на сборах?
- Да, жили 300 дней в году на базе.
- Сбегать когда-нибудь удавалось?
- Нет, только по выходным. На один день отпускали.
- Виктор Васильевич - самый жесткий тренер из тех, с кем вы работали? Или кто-то в НХЛ может с ним сравниться?
- Нет, он - самый детальный и жесткий в планах собраний, обучения. Я большой опыт получил у него - сто процентов.
- С учетом вашего сегодняшнего опыта, его жесткость оправдана? Или стоило уже опустить вожжи?
- Считаю, все в меру было. В политику не вдаюсь, что происходило с игроками предыдущих поколений. Не осуждаю никого.
- Первый свой выезд заграницу помните?
- Конечно, то ли в Северную, то ли в Южную Корею. Естественно в то время куда-то выехать, что-то увидеть, считалось очень престижно.
- Тогда такие поездки были еще и способ что-то заработать.
- Конечно. Хотя особых денег не давали, так по сто долларов мы получали в юношеской сборной.
Не знал, как в одиночку тренироваться
- Когда вас начали заманивать к себе клубы НХЛ?
- В 14 лет, я знаю, в «Чикаго» за мной уже следили. Когда начал играть за юниорскую сборную страны. На многие международные турниры приезжали просматривать меня их скауты, менеджеры.
- Как сам переезд в «Чикаго» состоялся?
- Меня задрафтовали и я сразу уехал в Штаты. Сначала планировал в университете учиться и играть. Но потом решил сконцентрироваться на выступлении в НХЛ.
- Уехали вы в 18 лет. Повлияла обстановка в ЦСКА?
- Уже точно не помню, но обстановка складывалась непростая - сами понимаете. Однако самое главное - у меня была мечта играть в НХЛ!
- И сразу столкнулись с жестоким миром - оказались никому особо не нужны, хотя были задрафтованы «Чикаго» в первом раунде?
- Да, твой номер не важен - должен доказывать свою состоятельность постоянно. Никто там на руках не будет носить. Зарабатывай уважение!
- «Чикаго» в те годы демонстрировал типичный канадский хоккей. Насколько вам тяжело было адаптироваться?
- Вначале тяжеловато. Не понимал деталей, совершенно другой хоккей. Многое требовалось освоить за короткое время. Тем более, когда не выучил язык и не знаешь, что от тебя тренер требует... Всему пришлось учиться уже в фарм-клубе.
- Возглавлял тогда «Блэкхоукс» Майк Кинэн.
- Да, но Кинэна я немного зацепил - меня отправили в «фарм». Потом, когда вернулся в «основу», возглавлял команду уже Дэррил Саттер. Но оба - тренеры жесткие, особо не расслабишься.
- В 19 лет вы в межсезонье поехали в Россию, и это вышло вам боком. Ваша форма расстроила клуб.
- Имел место такой случай. Я еще не стал профессионалом. Не знал, как в одиночку тренироваться. Мы привыкли, что на родине занимаемся командой, все вместе. А за океаном - тебе дали программу: хочешь - работай, хочешь - нет! Никто никого не заставляет. Естественно, я вернулся не готовым, из-за этого возникли проблемы.
Если появлялось возможность подраться - не отказывался! Юношеский максимализм
- Потом вы очень долго не приезжали на родину?
- Мне сказали, если хочешь играть в НХЛ, о России забудь во время летнего отпуска.
- В «Чикаго» вы долгое время были единственным российским хоккеистом?
- Да, одно время там играли Игорь Кравчук и белорус Саша Андриевский. Но общался с ними мало, поскольку первый год провел в фарм-клубе, а потом Игоря поменяли.
- Когда вы играли в фарм-клубе, часто приходилось драться?
- Часто. Тем более что я никогда этого не чурался. Мне нравилась такая игра! Хотел себя проявить во всех качествах, не только забиванием голов. Ну, это такой юношеский максимализм! Тебя прет, ты еще молодой, азартный! Голова не особо соображает. Вернее начинает соображать только после того, когда уже что-то произошло.
- Быстро поняли, кто такие тафгаи и что на них нельзя рыпаться?
- Да, естественно. Я выбирал, с кем буду драться, - людей своего уровня. На серьезных товарищей не лез (смеется)! Ни разу не ошибся!
- Кто тогда в «Чикаго» были главными бойцами?
- Боб Проберт, Джим Камминс.
- Проберт в обычной жизни агрессией никогда не отличался.
- Замечательный человек и игрок. В быту очень простой, спокойный. Не сравнить с тем, что творил на льду.
- Лидером «Чикаго» тогда был Крис Челиос?
- Да. Я с ним подружился, он один из лучших капитанов за всю мою карьеру.
Игорь ГУРФИНКЕЛЬ.