Хоккей. Между прошлым и будущим
Работающий тренером-селекционером в петербургском клубе «Динамо-Юниор» Михаил Панин застал мировое величие отечественного клубного хоккея - в ЦСКА в 1980-е он даже поиграл в одной тройке с Валерием Харламовым. За счет чего достигались победы московских армейцев в союзные времена, почему СКА не удалось развить успех бронзового сезона и отчего не получилось создать в Петербурге второй хоккейный топ-клуб, двукратный чемпион страны рассказал в эксклюзивном интервью «Спорт уик-энду».
В ЦСКА попал в момент перестройки
- Михаил Викторович, кто вас из провинциального Усть-Каменогорска «высмотрел» в ЦСКА?
- Я с 16 лет находился на виду. «Устинка» тогда был успешный клуб, с сильными командами разных возрастов. Мы заняли третье место на чемпионате СССР среди юношей - могли и победить. Меня пригласили на сбор юниорской сборной СССР, которой руководил Ерфилов. Сборы в Череповце, затем Москва. Первый международный турнир - Кубок Дружбы в Румынии. И пошло, поехало...
- Во взрослую команду подпускали?
- Да, за мастеров «Торпедо» уже играл. Знаменитый Владимир Викулов приезжал к нам с «молодежкой», отсматривал наши матчи. Состоялся предварительный разговор. Когда переговоры вышли на финишную прямую - «Торпедо» тогда проводило переходный турнир за попадание в Первую лигу, подключился знаменитый селекционер армейцев Борис Шагис. Впрочем, из других клубов тоже были представители: из киевского «Сокола», «Спартака». Был разговор с Аркадием Ивановичем Чернышевым из московского «Динамо». Все приглашали. Но я себе поставил четкую цель - попасть в ЦСКА.
- Не ошиблись?
- Я не ощущал, что попадал в переходный период. В ЦСКА происходила громадная перестройка. Макаров с Крутовым тогда еще в категорию молодых попадали. Плюс сложная психологическая обстановка. По-моему, шло становление главного тренера Виктора Тихонова, его помощников, которые тоже отстаивали свои позиции. Плюс такие авторитетные люди как олимпийские чемпионы - Кузькин и Моисеев. Эти специалисты зарабатывали тренерский статус, работая с молодежью.
- То есть попали в самые жернова.
- Переходный этап повлиял на ситуацию в команде. Если ты в сборную не попадаешь или на подходе, то с тобой больше работают. С утра два часа, вечером два часа и еще перед сном. Истощаешься максимально. Очень много тренировочной работы, контроля - психологически это тяжело. А главное - о будущем нет времени задуматься.
«Товарищ из органов» оказался на месте
- А время быстро летело…
- По сути, до 30 лет только играли. Будь ты хоть какой «технарь», и катание не спасет. Оценка одна - ветеран, значит, на сходе... Хотя, может, это и хорошо - быстро росла смена. По следам Локтева - Альметова - Александрова выросло звено Петрова, на их фоне - Ларионов с партнерами. Потом Буре - Федоров - Могильный, Каменский, Малахов, Каменский... Кстати, в то время уже базовый цикл сделали. Ребят после первой тренировки начали увозить на базу. Там видеотека, обеды, ужины... Поспали и снова на тренировку. Поэтому росло поколение здоровых, крупных ребят. Вскоре они превратились в зрелых, достойных мастеров. И быстро поняли, откуда «ветер дует». С Запада. У нас, конечно, тоже возникали подобные разговоры, но реально ничего не предпринимали. Хотя в Америку или Канаду нас могли и «утащить».
- Уже тогда были приглашения из НХЛ?
- В 16 лет поехал с юниорской сборной в турне по Канаде. Первый мой выезд. Чернышев - глава делегации. Помню, из «Бостон Брюинз» нас обхаживал дядечка. Мы с ним долго разговаривали через переводчика. Потом куда-то в гостиницу пошли, но наш «товарищ из органов», сопровождающий команду, вовремя оказался на месте. Прибежал и прервал отношения.
- Прямо предлагали остаться?
- Я тогда очень ярко играл, возможно, хотели пригласить... Но конкретных разговоров не было. Просто шел познавательный диалог. Хороший тон, американская улыбка. Можно было клюнуть на эту удочку. Со мной не прошло. Но это было только начало. За океаном ждали лучших советских игроков. Но тогда это был бы скандал, сенсация. Наверное, пострадали бы родственники «беглецов», которые бы приняли первый удар на себя.
- Их бы посадили?
- Трудно сказать. Но последствия могли оказаться серьезные. В 19 лет меня пригласили на просмотр в рижское «Динамо». Как раз выиграл в составе молодежной сборной чемпионат мира в Финляндии. Приехал в Ригу, прошел «предсезонку» в Юрмале на базе. Оставалось только выписаться для заявки за рижан из Усть-Каменогорска, где проживал. Но меня «закрыли» прямо в облисполкоме. Пришел заместитель первого секретаря горкома партии и предупредил, что в случае перехода в рижское «Динамо» пострадают многие из моих близких.
С Тихоновым разговор состоялся в черной «Волге». «Ждем тебя у нас - и точка!»
- Тихонов потом приглашал вас обратно в ЦСКА уже из СКА?
- Меня в сезоне 1982/83 отправили в Питер на восстановление. Потом взяли с ЦСКА на турне в Германию, но я не успел набрать прежнюю форму. Моисеев с нами ездил и дал мне совет: «Миша, езжай в «Спартак»!» Я промолчал. Ведь именно Юрий Иванович сыграл громадную роль в ситуации с бесконтрольными нагрузками, готовил тех, кто на подступах, но еще не попадает в сборную.
- Вместо «Спартака» отправились в СКА?
- Я практически год на базе «армейцев с Невы» восстанавливался, тренировался индивидуально. Все прошло удачно, но за СКА в том сезоне не получилось сыграть. Причина - три матча, сыгранные за ЦСКА в начале чемпионата. Поменялись к тому времени и жизненные планы, женился. Поэтому, не долго думая, остался в Ленинграде, «подписался» на прапорщика. Но все равно оставалось желание вернуться в лучший клуб страны.
- Когда шанс появился?
- В сезоне 1983/84 «армейцы с Невы» не блистали, но сумели прервать рекордную победную серию ЦСКА - москвичи шли в чемпионате без поражений 39 туров. После этой победы в Москву пригласили Белошейкина и Гусарова. И меня на следующий сезон - был разговор с Тихоновым в его черной «Волге» у гостиницы «Украина». Мол, ждем у нас - и вопрос не обсуждается! Но в Ленинграде меня тоже «обуздали» конкретно: оставайся! Из «Динамо», которое уже возглавил Моисеев, предложение поступило. В итоге я оказался перед сложным выбором и чего-то перемудрил. Неделю тянул с ответом. Общался уже с Михайловым - он стал вторым тренером москвичей, и услышал: «Поздновато». Так и остался в Питере. Начинался новый олимпийский цикл. Можно было еще поиграть. Хорошо и успешно, чего мне как раз не хватало для утверждения статуса.
Харламов перед трагедией был на сильном взводе
- С Валерием Харламовым вы были рядом до самого конца. Что-то трагедию предвещало?
- Могу сказать, что Валерий в то время был на сильном взводе, в напряженном состоянии перед трагедией. Многие его сверстники уже завершили карьеру. Фактически он оставался последним из своего поколения, что его угнетало. Громадное напряжение на тех же тренировках с Моисеевым. Пауз практически не было. В конце занятий постоянно происходили «баллонные» доработки...
- С Харламовым тесно общались?
- Мы же жили на базе в Архангельском. И стар, и млад - все вместе, в лесном массиве, можно было открыто разговаривать. Общение - за бильярдном столом, за шахматным столиком, на прогулках. Наш номер молодых находился напротив его и Жлуктова. Если Валерию куда-то надо было уехать по делам, он для «легенды» говорил, что нас везет (улыбается).
- СКА в 1987 году уже при Валерии Шилове добыл бронзу в чемпионате СССР. Логичным был результат?
- Да. Валерию Васильевичу Шилову - интеллигентному, думающему тренеру удалось создать отличную команду, игроки находились в расцвете сил. Мы в том сезоне были слабее только одного-двух московских клубов. И при удачных раскладах в очных встречах с «Динамо» могли оказаться и выше третьего места.
- Говорят, что игроки СКА сильно обиделись, что город не оценил их заслуги.
- Так и есть. Мы надеялись на что-то другое. Говорю о перспективах развития. Но, не увидев ничего, ребята стали сникать. Да, еще получили какие-то смешные подарки от спорткомитета в виде фотоальбомов с видами нашего города. И само чествование в «Юбилейном» получилось скомканным, не было ощущения праздника. Всего какие-то полчаса. Мы же с ребятами отпраздновали бронзу по-своему, поехали в ресторан.
В девяностые агент обещал меня устроить футболистом в итальянскую Серию «А»
- У вас ведь брат футболистом был, и вы готовы были себя пробовать в этом виде спорта.
- Да, в юности совмещал, но выбрал хоккей. Футбол - все-таки травматичный вид спорта. Даже щитки не спасают после подкатов некоторых «мастеров». Хоккей в этом плане безопаснее. Хотя, когда уже играл в Германии, в начале 1990-х на отдыхе в Италии познакомился с агентом и менеджером, который работал в итальянской лиге. Он говорил, что может посодействовать мне в трудоустройстве в один из клубов Серии «А». Но все в итоге перевели в шутку.
- Перед отъездом в Германию вы успели еще и с «Крыльями» завоевать бронзу…
- Да, оставил армию и уехал в Москву. Хотел в «Спартак» к Борису Майорову, но попал в «Крылья» к Дмитриеву. Потом через полтора сезона вернулся в СКА, но играть в первой лиге, куда скатывался клуб, не захотел. Хотя из низших дивизионов предложения поступали и очень большие суммы сулили, но это не для меня.
- И вы уехали в Германию. В клуб «Вайсвассер», который представлял бывший ГДР.
- Да, стал одним из первых наших легионеров на этой земле. Там у меня травма серьезная случилась, практически поставившая точку в большой карьере - ключицу сломали. В чемпионате бундеслиги хватало жестких американских и канадских игроков. Тогда в хоккее практиковалась нейтрализация ярких и техничных лидеров в команде соперника. Использовали в том числе и запрещенные приемы. И клюшкой били: и по спине, и в ключицу... А потом, уже после травмы, пришлось перейти в лигу рангом ниже. Там, кстати, много наших известных ребят выступало: тот же Олег Знарок, Сергей Яшин, Семеряк, Нариманов...
В СКА к прогрессу «Ижорца» относились очень ревностно
- И вы вернулись уже в Петербург.
- В 33 года начал тренерскую карьеру. В 35 возглавил «Ижорец» - это был 1996 год. В СКА к прогрессу колпинского клуба отнеслись очень ревностно. Многие в городе старались не дать ему возможность прорваться классом выше. Это все происходило на моих глазах.
- В итоге «Ижорец» загубили.
- Кстати, нас тогда приглашал в РХЛ (предтеча КХЛ) лично ее директор Владимир Игошин, со мной и руководством разговаривал. Но вступительные взносы оказались очень большие, и спонсоры «Ижорца» не согласились. В итоге вопрос был закрыт, прогресс «Ижорца» закончился.
- СКА не предлагал работу?
- Только питерский «Спартак» Евстрахина приглашал. И к Борису Михайлову просился помощником, и в фарм-клуб, но не получилось. А жаль - хороший разгон мог получиться. Сейчас для тренеров трудоустроиться значительно сложнее. Много агентских дел, надо встраиваться в систему. Да, и показать себя особо не дают. Контракт обычно по схеме «год+один»... Но я пока еще надежды не теряю, готов и продолжаю работать на благо развития питерского хоккея.
Игорь ГУРФИНКЕЛЬ.