Сегодня утром ушел из жизни народный артист России, музыкант, известный болельщик «Спартака» Александр Градский. Ему было 72 года, в сентябре певец перенес коронавирус, давший осложнения на легкие и сердечно-сосудистую систему. В октябре Градскому трижды вызывали скорую, давление было очень низким, но артист наотрез отказывался от госпитализации, пользовался кислородным концентратором дома. В минувшую пятницу потерял сознание и поступил в больницу с подозрением на инсульт, спасти музыканта не удалось.
Ветеран «Спартака», лучший футболист страны 1972 года Евгений Ловчев рассказал «Матч ТВ» о дружбе с Градским и его любви к футболу: «Во-первых, мы с Александром друзья. Во-вторых, он безумный болельщик «Спартака». В последнее время он нечасто ходил на эфиры из-за проблем со здоровьем. У него проблемы с ногами были и операция. Александр с пяти лет болел за «Спартак». Мы постоянно с ним обсуждали футбол. Он часто мне говорил: «Ты можешь в эфире сказать, что этот тренер не годится?», - я отвечал: «Ну Сань, ну как я могу?»
В день игры он обязательно мне звонил. Более того, он очень преданный болельщик. У нас с ним постоянно были разговоры о «Спартаке», и в конце он всегда добавлял: «Слушай, я понял, что ты ничего в футболе не понимаешь». Я ему отвечал: «А ты ничего в музыке не понимаешь», - и мы начинали смеяться.
Я футбольный человек, но в последнее время на дубль не ходил, и особо молодых не знаю. Александр всё время думал, что я близок к спартаковским тренерам, и говорил: «Скажи им там, что в дубле есть такие ребята». Я поражался, откуда он это знает. А он, оказывается, видео смотрит и так далее. Видел, что он попал в больницу. Знал, что у него здоровье не очень хорошее. Кстати, я часто звал его на футбол, но он отказывался из-за плохого зрения и других проблем с самочувствием. Но каждый божий футбольный день, когда играл «Спартак», мы с ним разговаривали по телефону.
Он был очень честным и принципиальным человеком. Мне с ним было очень почетно и интересно. Иногда мне даже звонили люди, связанные с «Голосом», и просили «поговорить с Александром Борисовичем». Я всегда отвечал, что это невозможно, он такими делами не занимается».