А еще Анатолий Зинченко и Давид Гогия помогли, удар с дальней дистанции и мокрый мяч, который, «как кусок мыла, скользнул в сетку»…
«В «Динамо» положил пять «сухим листом»
- Почему вы ушли из «Зенита»?
- С «Зенитом» история такая приключилась: меня приглашали Валентин Федоров и Николай Афанасьев. Я сыграл пять матчей, в Бирму съездил с командой - вдруг их снимают. Приходит Аркадий Алов, а это явно герой не моего романа. Слишком уж заметно он отличался от тех наставников, которые меня пригласили в Ленинград. В 1967-м «Зенит» занял с ним последнее место.
- В годовщину 50-летия Октября...
- На Политбюро, конечно, не голосовали, но решили не оставлять Ленинград к такой дате без большого футбола. И «Зенит» сохранил место в высшей лиге. Кстати, это не было тогда чем-то из ряда вон.
В 1965-м, когда играл в Харькове в первой лиге, заняли с командой третье место - после «Кайрата» и «Арарата». Вылететь должны были из высшего дивизиона три клуба, а мы их - заменить. Но третий неудачник - одесский СКА! Командующий войсками округа генерал Бабаджанян позвонил куда надо, и СКА с харьковским «Локомотивом» остались там, где и были.
Я же решил уехать из Харькова: очень хотелось играть в высшей лиге. Мне было двадцать лет, стометровку я бегал за 11,2 - правда, в шиповках, играл крайнего нападающего, штрафные и угловые пробивал. Когда пришел в питерское «Динамо», с угловых мячей пять забил - «сухим листом». Как Лобановский (смеется).
В Харькове рассчитался еще и потому, что мне наш тренер Виктор Каневский сказал прямым текстом: «Гена, определяйся!» Происходило так: сыграю в «Авангарде» два матча, забью гол - и прошусь к жене в Ленинград, которую пригласили в театр Комиссаржевской, на побывку. Возвращаюсь, всё, на первую игру можно не ставить - толку не будет после перелета. Надо было решать вопрос. Я подумал: в Ленинград - так в Ленинград.
Пришел на стадион «Динамо» к Геннадию Бондаренко, со мной - капитан команды Володя Баскаков, которого я хорошо знал. А Бондаренко в ответ на все мои пожелания вдруг говорит: «Про тебя говорят, что ты ревизионист». - «Почему это?» - «Так ты споришь со всеми!»
«Ревизионист» из «Авангарда»
- Так вы были смутьян?
- Вел себя тогда, как порой позволяет себе молодежь. Играл-то неплохо. Все-таки взяли меня в «Динамо», в середине этого этапа карьеры даже назабивал голов, но все-таки потерял скорость, поскольку получил травму в дубле «Зенита». Играли в Ростове против местного СКА, убегал от соперника, меня подтолкнули - в общем, надорвал приводящую мышцу в трех местах. В итоге вернулся в Харьков - «Авангард», еще там поиграл и потом снова поехал в «Динамо». Играл левого атакующего полузащитника в связке с Петровым и Соловьевым. Впереди у нас были Сахаров и Говорунов, а справа Воинов. Левый фланг был как бы открыт для меня, это была наша тактическая штучка, позволившая забить мне порядка 12 мячей.
- В первой части нашего интервью вы сказали, что начинали с общежития на Крестовском.
- Квартирный вопрос решился во время игры с «Карпатами». Управление КГБ по городу и Ленобласти возглавляли Василий Шумилов и Ким Иванов, которые были на матче. Спрашивают председателя совета общества «Динамо» Николая Газина: мол, кто этот парень, который два мяча забил львовянам? Один, кстати, со штрафного, другой - с игры. «Да вот, Гена Орлов, живет у нас в общежитии»…
Руководство клуба были большие молодцы - подсказали, чтобы поселился в общаге: мол, так будет легче пробить квартиру. Так и случилось: вскоре въехал в однокомнатную на проспекте Славы. Такое счастье было...
«В Грозном и Махачкале умело работали с судьями»
- «Динамо» теперь - клуб с туманным будущим.
- Но тогда это была большая команда! Недавно остановил меня на улице незнакомец, ровесник: «Я помню, как мы «Динамо» еще «Сантосом» называли». Мы действительно носили такие трусы синие с белой полосой и желтые футболки - точно, как цвета у бразильцев (смеется). Симпатичная была команда, мы были в одном шаге от выхода в высшую лигу - «Спартак» из Орджоникидзе нас обошел в последний момент, на два очка!
Это была трагедия: матч на стадионе имени Ленина - 30 тысяч болельщиков на игре первого дивизиона! Нам требовалось только не проиграть. За три минуты до конца счет - 0:0. Вратарь Саша Ракитский был в «рамке» с мячом, и тут с трибуны раздался свисток. Комментатор Слава Гусев - к сожалению, ушел из жизни - крикнул киперу: «Играй!». А тот от неожиданности возьми да и выпусти из рук мяч. Рядом находился нападающий соперника Георгий Кайшаури - подхватил снаряд да и закатил его в ворота. Так мы проиграли 0:1. Потом мы отправились на выезд - в Грозный и Махачкалу, где нас и «прибили». Конкурент поработал с судьями, и мы не попали в высшую лигу. Это был 1969-й - в том году я закончил играть…
- В 24 года?!
- Печень от нагрузок стала барахлить. Я, видимо, себя перегрузил: начал-то очень рано, легкой атлетикой и баскетболом занимался, практически не отдыхал. А тут еще межпозвоночная грыжа с футболом пришла - обратился к врачам, и они рекомендовали умерить нагрузки.
«В комментаторском плей-офф меня спас Зинченко»
- Как же пришли к делу всей жизни?
- Комментатором стал по стечению обстоятельств. Если бы не трагическая случайность с внезапной смертью Виктора Набутова, то неизвестно, как бы сложилась судьба. Я работал в газете «Строительный рабочий», а тут объявили конкурс. За плечами боевая молодость - футболист, мастер спорта, играл в «Зените», «Динамо». Я и не думал подавать заявку, а друзья говорят: ну кому, как не тебе - попробуй! Участвовало человек 300 со всей страны. Прошел предварительный отбор, а в финальной пульке (смеется) меня Толя Зинченко спас. Нам давали по 10 минут телерепортажа записать на нескольких играх, и комиссия просматривала.
Помогло, что супруга - актриса, брат - кинорежиссер. Купил даже словарь ударений русского языка - тянулся прежде всего за братом, учил, слушал, читал. Он для меня хорошим манком был. И моя речь, конечно, немного отличалась от привычной футбольной. Так вот, Толя Зинченко…
Бьет примерно с 35 метров по воротам, а дело было 1 ноября, выпал снег, трава на стадионе припорошена, скользко. Вратарь тбилисского «Динамо» Давид Гогия вроде бы поймал мяч - он не сильно летел, но все-таки скользнул из рук прямо в сетку. А я возьми да и скажи в репортаже: «Надо же, как кусок мыла, мяч проскочил в ворота». Когда комиссия рассматривала наши потуги, председатель заметил: «Вы посмотрите, какой образ». Вот за эту невольную находку, родившуюся после удара Зинченко, меня и взяли на работу телекомментатором.
- И вы на седьмом небе?
- Сразу отправился ставить речь - понимал, что нужно серьезно заниматься. Потом поехал в командировку в Москву, а там как раз создавалась главная редакция спортивных программ, и Николай Озеров отнесся ко мне, как к родному, был главным поводырем на первых порах. Мы долго потом дружили. Фантастический мужик, блестящий русский язык, светский человек - школа МХАТа. Кому он только ни помогал в «Останкино»: и квартиры пробивал, и в садики детей устраивал, один его звонок решал многие проблемы.
Клубника зимой и Николай Озеров
- Первая командировка - на Олимпийские игры 1980 года в Лейк-Плэссид.
- Мы жили в одной комнате с Женей Майоровым, а рядом в отдельной - Николай Николаевич. Озеров говорит: «Женя, свари-ка мне супчик или кашку» - суточные-то мы старались изо всех сил не тратить. Питались тем, что везли с собой. Денег платили, как всем советским командированным, немного, и все старались сэкономить, чтобы привезти какую-то обновку домой.
Женя что-то соображает, готовит, мы болеем перед телевизором, а на улице - под минус 20. Напротив нашей гостиницы - универсам, а там на полках клубника, авокадо, бананы. Весь наш нынешний набор из какого-нибудь гипермаркета. А мы, молодежь, подначиваем Озерова: «Николай Николаевич, вот вы говорите о мощи Советского Союза, а когда вы видели зимой в наших магазинах клубнику? Ходили в универмаг хотя бы на экскурсию?»
«Нет, - отвечает, - и не пойду. Что вы тут мне заливаете. В какой еще стране, кроме СССР, на вашем ходатайстве напишут: «Разрешается в виде исключения?». Да, время было такое - квартиры, машины, все в виде исключения - главное, чтобы резолюция была. Конечно, тот, кто получал эти блага, был счастлив, но остальные ведь лапу сосали.
«В эфире не место самолюбованию»
- Вам никогда не резал слух крик Дмитрия Губерниева в эфире?
- Кричать тоже надо. Я не хочу называть конкретных фамилий, но мой слух сейчас многое режет. Хотя когда, к примеру, забьет Халк в важном матче - я тоже не сдержусь. Но все должно быть органично, соответствовать происходящему. А когда это делается искусственно, с натяжкой - сразу видна фальшь. Работа комментатора на телевидении и на радио - это не ремесло, а искусство, сопряженное с театральным мастерством. Не случайно требуется постановка речи, голоса - надо работать над собой.
Здесь не место самолюбованию в эфире, пацанству в речи и даже - в тембре голоса. У меня молодежь тоже иногда спрашивает совета - рекомендую заняться сценической речью. Голос комментатора должен быть приятен всем, в том числе и женщинам. А может быть, и особенно женщинам - как проверка мастерства своей речи. Если женщина тебя слушает - успех в эфире тебе обеспечен, но для этого ты должен интересно рассказывать.
Над магией слова надо работать, воспитывать ее в себе, это основы нашей профессии. Не подумайте, что я себя взялся хвалить, но у меня есть знакомый, работающий в представительстве МИДа, - Володя Фоменко. Так вот, он мне рассказывает, что когда идут матчи «Зенита», его супруга откладывает дела: «Подожди, Орлов комментирует - дай послушать». Понимаете? Мне нравится комментатор Александр Елагин - профессиональный актер, до сих пор служит в театре, он понимает законы жанра.
«Вставай, простудишься!» - так никогда не скажу»
- Вы и сейчас каждый день «ставите» голос?
- Занимаюсь обязательно скороговорками. Ну-ка, повторите за мной для начала «Король-орел, орел-король, король-орел, орел-король» - и так три раза. А потом усложним: «Корабли лавировали-лавировали, да не вылавировали».
- С первой скороговоркой куда ни шло, а вот со второй справиться вряд ли получится...
- Вот теперь понимаете, почему нельзя бездумно критиковать комментатора (смеется)? Я с уважением отношусь к людям своей профессии, потому что нас нигде не учат. Во всем мире нет школы комментаторов, каждый делает эту работу под себя - штучный «товар». Меня спрашивают: а вы готовите себе замену? Так это в Советском Союзе было - обязательное требовалось. Меня же никто не готовил. Я сам всему учился - и так только стал специалистом, профессионалом.
Знание русского языка, работа со словарями - главное условие для работы на большом канале. За то меня и держали там все это время, что русский язык приличный. Плюс - знание предмета, вида спорта, который ведешь. И доброжелательность - очень важный момент. Я сам футболист и прекрасно понимаю тех, кто выкладывается на поле. А кто в футбол не играл, порой просто размазывает игрока или тренера.
«Ну как мог сделать Дешам эту замену?» - на всякий случай, речь идет о чемпионе мира. Скажите, какое моральное право есть так припечатать французского тренера? Наверное, вы говорите так только потому, что сам Дешам вас не слышит. Когда игрок что-то запорол в игре, вы можете отметить, что наставник не угадал с заменой - не больше. Вот это, по-моему, и есть доброжелательность.
Не стоит профессиональному комментатору становиться на одну ступень с героями матча. Но нынешняя журналистика отличается от советской тем, что это правило забыли. Молодые и задорные комментаторы ставят себя выше события, для них главный не тот, кто творит на футбольном поле, а он сам…
Я понимаю многих тренеров и футболистов, плохо относящихся к таким журналистам. Этот журналистский эпатаж - абсолютно неправильный вектор развития. Нельзя комментатору ставить себя выше, чем твой гость - будь то отдельная персона или целая команда. Если даже олимпийский чемпион оступился, проиграл, найди сочувственные слова, отнесись к нему с уважением, поддержи. Один известный комментатор как-то выдал в адрес упавшего игрока: «Вставай, простудишься!» А ты попробуй ударь себя по ноге бутсой - больно? То-то же! Что тут говорить…
«Черчесов выправит Ионова»
- После выигранного «Зенитом» Суперкубка России в Ростове совсем молодой еще Алексей Ионов даже голову не повернул на вопрос коллег. Так что и футболисты бывают разные…
- Это недостаток воспитания, поэтому Алексей так и вылетел из «Зенита», а ведь у него прекрасные данные, великолепная скорость. И хорошо, что он попал сейчас к Станиславу Черчесову в «Динамо», который, как мне кажется, выбьет из него дурь. Алексей в Петербурге мог всю ночь провести в клубе и не явиться утром на тренировку - причем не один раз. Врачи были вынуждены ездить к нему домой - он даже трубку не снимал.
Ну как так можно вести себя в клубе, который борется за самые высокие места, да еще имея очень приличный контракт?! Очень непрофессионально. Вот его и выгнали. Потом Алексей, как известно, попал в «Кубань», а когда замаячили большие деньги - дунул в «Анжи». На его удачу случилась распродажа и переформатирование этого клуба, а то так и пропал бы, возможно, игрок. Он кандидат в сборную - благодаря хорошей скорости. Но трусоват.
Вообще, замечаю - те, кто быстро бегают, себя излишне берегут, не лезут в стыки, понимая, что смогут убежать. А у Ионова данные есть - дай бог, чтобы у него все срослось. Хотелось бы, чтобы парень окончательно одумался, а мой друг Станислав Саламович наставит его на путь истинный.
«Быстров не трус, Анюков просто отважен»
- А Быстров, когда на скорости играл в «Зените», был трусоват в этом плане?
- Я не зря подчеркнул: все, кто быстро бегает. Но дело в том, что это не трусость в общепринятом понимании. Володя бежал, лез вперед, но весил-то всего около 65 кг. Словом, легкий очень и не всегда ногу вставлял, берег себя для рывка. Таким был и Александр Мальцев в хоккее - мне о нем Анатолий Тарасов столько просто фантастического наговорил, когда я об этой глыбе-тренере делал фильм. Так вот, Анатолий Владимирович сказал мне, что Саша - трусоватый...
Но! Я сам, когда играл, бежал по левой бровке, и мне говорили с укором: мол, чего ты ногу не вставляешь сопернику? Ребята, да если я пойду в жесткий стык - получу травму, а кто бегать дальше будет? Поэтому у Тарасова Мальцев и не лез в драку, как Рагулин. Но зачем Саше драться? У него другое предназначение.
Вот играют Месси, Неймар, играл Бышовец - их же бьют и били. А они стремятся себя обезопасить, поэтому лишний раз в стык предпочитают не идти. Отсюда этот неприятный эпитет. Неприятный, но не более того! Логично?
- Постоянно видим, как достается Анюкову - да, игроку другого амплуа, защитнику. Но он, получается, излишне смел?
- Очень. И не просто смел, а отважен - всегда идет во все стыки. Когда-то «Зениту» повезло, что вот такой парень из Самары приехал в Санкт-Петербург. Настоящий боец и удивительно скромный человек.
«Барселона», спартаковские «стеночки» и Виллаш-Боаш
- Завершая тему работы комментатора: какой ваш репортаж был самым сложным с точки зрения спортивной неудачи?
- Я лучше про удачу расскажу. Коллеги меня давно считают фартовым комментатором. Так совпадало, что когда я вел игры сборной, все у команды получалось. К примеру, в 1988 году на радио «Маяк» работал на волейбольном матче женских сборных Перу и СССР в финале Олимпиады в Сеуле. 0:2 наши проигрывали - и победили 3:2!
И вот снова попал в олимпийском Лондоне комментировать волейбол - мужской финал с Бразилией наших ребят! Опять провальное начало - 0:2 по партиям - и потом фантастическая победа в трех сетах подряд. Мы в спарринге со знаменитым Павлом Борщем вели тот поединок - я настоял, и его аккредитовали.
Почему я стал вести волейбол: у меня в Ленинграде был хороший товарищ - знаменитый тренер сборной СССР Вячеслав Алексеевич Платонов. Он меня привлек, я сделал с ним несколько передач о волейболе, потом разобрался в этой потрясающей игре и стал работать на матчах. Представьте, ты взлетаешь над сеткой - и тебе надо в одно касание решить исход розыгрыша. В футболе это верх искусства - игра в одно касание, а здесь так надо действовать каждый раз.
Что сейчас мне нравится у Андре Виллаш-Боаша в «Зените» - на тренировках он наигрывает игру в одно касание. Я это видел на тренировке перед ПСВ: и в квадратах, и в двусторонке - путь правильный. У Юрия Морозова играли в два касания, но он, конечно, был бы рад, если бы получалось в одно. Но тогда исполнителей не хватало, а с нынешних тренер уже требует. Обратите внимание, как играет «Барселона» - все почти в одно касание. «Стеночки» знаменитые спартаковские - это же была тоже игра в одно касание!
- Это и ставило соперника в тупик!
- Конечно, он просто не успевает. За этим будущее, так ставят игру в «Зените» и тем молодым ребятам, которых Виллаш-Боаш подпускает к основному составу - это Шейдаев, Зуев, Ходжаниязов. Лучшие матчи «Зенита» при Лучано Спаллетти в его первый год, когда наши всех терзали и просто несли, - тоже игра на скорости. Помните, три-четыре паса - и команда у чужих ворот!
Когда, кстати, спрашивают, чья игра была ярче - киевского «Динамо» или спартаковская - отвечаю, что это не антиподы! Киев больше тяготел к голландскому футболу, а «Спартак» - к фирменным «кружевам» в атаках. Но и те и другие шли к цели одним путем - игрой в касание…
Андрей БАРАБАШ
и Валерий КОВАЛЕНКО.
Окончание в следующем номере.