Весной в Издательском центре «Гуманитарная академия» выйдет книга Геннадия Орлова «Вертикаль «Зенита». Четверть века петербургской команды». В ней известный футбольный комментатор рассказывает о важнейших событиях в истории трехкратного чемпиона России. В частности, свой взгляд на Властимила Петржелу, Дика Адвоката, Лучано Спаллетти и Андре Виллаш-Боаша излагает экс-игрок, а ныне администратор команды Юрий Гусаков.
БОЛЯЧКИ В ПЕТРЖЕЛЕ ПРОСНУЛИСЬ НЕ СРАЗУ
- Когда улучшились финансовые возможности, был приглашен иностранный тренер – Властимил Петржела. На тот момент после тренерской чехарды начались брожения, дисциплина в команде хромала. И решили пригласить на должность тренера жесткого человека. Появился у нас тогда Константин Сарсания, который совмещал агентскую деятельность и работу в клубе. Петржела был приглашен по его рекомендации, - приводит отрывок из книги Геннадия Орлова «Советский спорт футбол».
– Петржела – жесткий тренер?
– Да. И у него были очень тяжелые тренировки. Тогда появились аэробика, бассейн… На сборах первая тренировка начиналась в 8 утра – зарядка, в 11 часов вторая тренировка, тактическая, на поле. В 4 дня часа – занятие на «физику»: бег, упражнения на скорость, вечером еще силовые упражнения в зале. Он сам всем руководил, и его занятия всем нравились. Было тяжело, но все игроки понимали, что с этими тренировками они только растут. До сих пор и Аршавин, и Кержаков вспоминают, что эти тренировки дали им много для дальнейшего развития.
– Но многие говорят, что тренировочным процессом в основном руководил Владимир Боровичка.
– Это позже, когда в Петржеле проснулись его болячки. С самого начала ходили слухи про его игровую зависимость. И, к сожалению, в конце концов, это проявилось. У него был такой вид, что мне казалось: человек какие-то препараты принимает.
– При Петржеле расцветали наши футболисты, и команда была очень популярна, завораживала своей игрой…
– Он привлек в команду хороших игроков. Появились у нас футболисты сборной Чехии: Павел Мареш, Радек Ширл… Мартина Шкртела привезли при Петржеле. Он был просто молодой перспективный футболист. И по-настоящему раскрылся в нашей команде. Наверное, это была одна из самых удачных покупок «Зенита». Цена его продажи увеличилась раз в двадцать в сравнении с ценой покупки.
– Но, бывало, покупали футболистов и не очень высокого уровня.
– Как зовут некоторых, я даже и вспомнить не могу. Эти покупки совпали с обострением состояния Петржелы, когда он уже не все контролировал и не все понимал. Под конец своей карьеры в «Зените» он на поле уже не выходил. Проводил тренировки Боровичка, ребята уже посмеивались над Петржелой, даже подарили ему телескоп, чтобы он из раздевалки или своего кабинета на базе мог наблюдать за тренировкой.
– В тот период владельцем «Зенита» был «Промстройбанк».
– Никто и не скрывал, что для «Промстройбанка», для Банкирского дома «Санкт-Петербург», «Зенит» – это очередной проект. Поэтому были продажи игроков, перед тем как банк вышел из футбольного бизнеса. Например, продажа Быстрова.
– Это же было желание Петржелы.
– Но не желание Быстрова. Ключевым фактором для руководителей были деньги – чтобы какие-то деньги, вложенные в «Зенит», вернуть.
НЕ СЛУЧАЙНО, ЧТО АНЮКОВ, АРШАВИН И ДЕНИСОВ ИЗВИНИЛИСЬ ПЕРЕД АДВОКАТОМ
– Как работал Дик Адвокат?
– Дик – это топ-тренер. Первый даже не только в «Зените», а вообще в российском футболе. Человек был тренером сборной Голландии, возглавлял топ-клуб Шотландии. Харизматичный. Его слова не могли быть не услышанными или понятыми не так. Его требования – закон. Да, он начал с дисциплины, может быть, сначала казалось, что это детство какое-то: чтобы у всех одинаковые носки и трусы, майки заправлены в штаны. Не дай бог вдруг кто-то в столовую без носков или в тапочках... При этом до сих пор наши футболисты, кто с ним работал, его обожают – при всей его жесткости. Например, тот случай, когда Анюков, Аршавин и Денисов были отправлены в дубль. И они согласились, что это было по делу, и принесли позже свои извинения Дику и руководству клуба.
– Правда ли, что Адвокат, когда приехал, сказал: «Если вы хотите, чтобы «Зенит» был первым, у него должно быть все лучшее: автобус, база, условия»?
– От гостиницы, вообще от быта многое зависит. База, к сожалению, когда Адвокат пришел, еще не была готова. Поэтому при нем начали карантин проводить в гостиницах. И к форме был уже какой-то другой подход, к быту. При Петржеле было еще много типично советского.
– У Адвоката были любимчики?
– Может, и были. Но если человек начинал этим злоупотреблять, то сразу свой статус терял. К примеру, когда тот же Фатих Текке снизил к себе требования, начал возвращаться из отпуска гораздо позже положенного, они с Адвокатом просто разругались.
– Адвокат настоял, чтобы запасные получали за победу такие же премиальные, что и игроки основного состава. Такого никогда не было – ни в советском футболе, ни в российском. В чем причина этого решения?
– Когда спортивным директором стал Константин Сарсания, возникло подозрение, что он тянет в состав своих игроков. Они играли, не заслуживая этого. И тогда Адвокат принял решение: будут получать все одинаково. А играть – сильнейшие. Фурсенко это поддержал. Этим жестом он выровнял ситуацию.
СПАЛЛЕТТИ ДЕЛАЛ ПОДАРКИ ФУТБОЛИСТАМ, ВОДИЛ ЗА СВОЙ СЧЕТ В РЕСТОРАН
– При Спаллетти этого уже не было.
– И правильно, наверное. Почему тот, кто играет, зарабатывает болью и кровью эти деньги, получает столько же, сколько тот, кто сидит на скамейке?
– Спаллетти – первый тренер «Зенита», который делал подарки футболистам.
– Лучано – раскрепощенный и веселый человек. И в тренерский штаб он подобрал себе подобных. С первого дня его пребывания в «Зените» сложилась дружеская, домашняя обстановка. Первый сбор мы с ним провели в Эмиратах. Я помню, как он несколько раз за время пребывания там приглашал команду в шикарнейший ресторан «Армани». Ресторан закрывали, и в нем не было никого, кроме зенитовцев. Спаллетти лично все это оплачивал. И это было совсем недешево. После первого сбора он подарил всем часы. Производитель – предприятие, где он – один из владельцев. А став чемпионами, все игроки получили золотые кулоны на цепочке, именные, с номером и маленьким бриллиантом. Сотрудники получили медальон с гравировкой «С победой в чемпионате!». Позже он дарил сотрудникам прекрасную обувь.
– Из-за чего у Спаллетти начались конфликты с игроками?
– Мне кажется, из-за неуспехов команды. Когда нет результатов, начинают искать какие-то проблемы. Лучано начал нервничать, и ребята начали нервничать. Произошло какое-то отдаление тренера от команды. Он старался как-то с игроками заигрывать, от этого становилось только хуже…
– Почему Широков конфликтовал со Спаллетти? Ведь Лучано про него только хорошее говорил, сделал капитаном команды…
– Мне кажется, дело в том, что Роман долго ждал подписания нового контракта, а его все не предлагали. Это все-таки зависело и от главного тренера, а, по его мнению, от Широкова стал исходить негатив. И Роман неуверенно себя чувствовал, а ему нужно как-то планировать свою жизнь, у него семья, дети. Нужна была какая-то определенность, а ее не было. Все это выливалось в конфликты.
– Как Спаллетти прощался с командой?
– Это было начало тренировки. Как обычно, команда собралась в зале на базе. К тому времени мы уже знали, что итальянец уходит и его обязанности будет исполнять Сергей Семак. Спаллетти буквально за тридцать секунд обошел всех, всем пожал руки. Он был в джинсах и свитере. Было видно, что он очень расстроен. Все ему похлопали. Он поднял руки, произнес: «Я вас люблю. Извините, если что-то не получилось, это жизнь». И удалился. У меня остались о нем самые хорошие впечатления. Его пребывание в Петербурге не ограничивалось одной командой. Ему был интересен и сам город. Я и другие члены команды дружески с ним общались, мы встречались семьями, катались на кораблях по Неве...
АДВОКАТ БЫ, НАВЕРНОЕ, РАЗНЕС ЭТОТ ЛИФТ…
– Какие у вас впечатления от нынешнего главного тренера «Зенита»?
– Андре Виллаш-Боаш держится со всеми – и с футболистами, и со штабом – на некоторой дистанции. Но он неизменно доброжелательный. Я это и по отношению к себе чувствую. Очень, скромный. Однажды он застрял в лифте и просидел там полчаса. Ни разу не крикнул, никому ничего не сказал. Адвокат, наверное, разнес бы этот лифт.