Роман Ротенберг – человек, во многом благодаря которому хоккей в Санкт-Петербурге стал больше чем игрой и составил конкуренцию футболу. Какие события и перемены ждут СКА в ближайшем будущем и в перспективе? Об этом, и не только, вице-президент петербургского клуба рассказал в интервью championat.com.
— Золотые медали так же важны для СКА, как и кубок Гагарина?
— Для нас, как и для любого клуба КХЛ, на первом месте – кубок Гагарина. Но регулярный чемпионат – это важный этап подготовки к плей-офф. То, что ему придали такой статус, только усиливает стремление клубов показывать хорошие результаты. Мы делаем выводы из каждой игры, видим свои недостатки и понимаем, в чём нам нужно прибавлять. К началу плей-офф все эти моменты должны быть учтены.
— В целом пока Быков и Захаркин дают команде то, что ожидало увидеть руководство СКА, приглашая тренеров?
— У нас полное взаимопонимание. Мы работаем в унисон, как одна команда. Все решения принимаются коллегиально. Это положительно влияет на ситуацию внутри команды и даёт результат.
— Они действительно стали больше прислушиваться к мнению окружающих.
— Мы очень много общаемся. В межсезонье постоянно связывались друг с другом и часами могли обсуждать те или иные моменты. Руководство и тренерский штаб потратили много сил и времени на подписание контрактов с Евгением Дадоновым, Антоном Беловым и Джимми Эрикссоном, на возвращение в Петербург голкипера Евгения Иванникова, переход перспективного нападающего Александра Кадейкина и защитника Романа Рукавишникова. Сейчас, во время регулярного чемпионата, мы после каждой игры проводим совещание со всем тренерским штабом: разговариваем, смотрим видео, анализируем действия как отдельно взятых игроков, так и команды в целом. Бывает, привлекаем внешних экспертов. Очень много времени уделяем видеопросмотрам игр, аналитической работе, характеристикам игроков, причём не только тех, которые находятся в системе СКА. Это огромный объём работы, но мы видим результат. И в то же время прекрасно понимаем: нам нельзя останавливаться. Поэтому каждый день стараемся сделать нашу команду лучше.
Ребята, которые играли в «Нью-Джерси», рассказывали мне, что у Лу Ламорелло в кабинете 10 мониторов. После того как заключён контракт с новичком, он приглашает его к себе, показывает ему видео с его играми и объясняет, почему клуб остановил выбор на нём. Аналитика — важная часть работы. Мы видим это на примере клубов НХЛ, футбольных менеджеров, в частности Жозе Моуринью. За счёт исследования соперников, за счёт понимания того, как действуют те или иные игроки в разных эпизодах, можно добиться желаемого результата.
— Кто из экспертов помогает СКА?
— Это могут быть люди из нашей системы, скауты, иностранные специалисты. У нас нет языкового барьера. Я знаю английский и финский, Вячеслав Аркадьевич говорит на французском, Игорь Захаркин на шведском, поэтому мы можем объединить много факторов. Не буду называть какие-то фамилии, потому что мы обращаемся к разным экспертам. Всё зависит от конкретной ситуации.
— Умение выстроить позитивную атмосферу в команде – это главная отличительная черта Быкова?
— Я вообще считаю, что хороший микроклимат – это главное слагаемое успеха для любой команды. Можно смотреть видео, проделывать огромную аналитическую работу, но ничего не получится, если в коллективе не будет правильной атмосферы. В команде должен присутствовать дух победителя, она должна быть настроена и мотивирована на победы.
Вы правильно заметили, что Вячеслав Аркадьевич умеет создать хороший микроклимат в коллективе и выстроить отношения с каждым игроком, независимо от его статуса: звезда он, молодой хоккеист или игрок, который входит в нашу систему и пока не играет за основную команду СКА. Это одно из главных его положительных качеств.
— На данный момент в команде есть позиции, которые нужно усилить?
— У нас, как и у любой команды, не всё идеально. Каждая игра даёт нам пищу для размышлений. Есть моменты, которые нас не устраивают. Пока я не могу сказать об этом в открытую, потому что наши конкуренты не дремлют. Мы работаем в этом направлении и надеемся, что в ближайшем будущем урегулируем эти вопросы.
— Почему Ковальчук в прошлом сезоне и нынешнем – это два разных игрока? По крайней мере, в плане эмоций.
— Соглашусь, что эмоции сейчас у него другие. Команда как живой организм, в котором не должно быть ни одной неправильной детали. Если она есть, он начинает её отторгать. Я не занимался командой в прошлом сезоне, но со стороны могу сказать, что, наверное, дал о себе знать языковой барьер с тренером. Где-то Илье помешала травма, где-то он сейчас сам подтянул какие-то моменты. Но главный фактор – это микроклимат внутри команды, а отсюда уже вытекают другие нюансы, которые так на него повлияли в прошлом сезоне.
Мы очень много работали, чтобы подписать этот контракт. Несколько месяцев переговоры проходили в ежедневном режиме. Грань была очень тонкая, было много рисков, которые могли привести к отрицательному результату. Не всё зависело от нас. Это и решение Ламорелло, который согласился отпустить Ковальчука. У него было условие, что никакой информации не должно просочиться в прессу, а утечка могла произойти с любой стороны. Но мы смогли удержать всё в секрете до официального объявления на сайте НХЛ.
— Вас и Ковальчука связывает хорошая дружба. Насколько этот факт повлиял на то, что он закончил выступление в НХЛ и оказался именно в СКА?
— Нельзя сказать, что только это повлияло. Было много факторов. Во-первых, у нас была такая финансовая возможность. Спасибо нашему спонсору, компании «Газпром» и лично Алексею Борисовичу Миллеру. Только благодаря ей мы вообще смогли начать обсуждать этот вариант. Когда уже такая возможность появилась, конечно, все эти детали влияли. В переговорах было задействовано много людей, и все они должны были действовать вместе. Выпади хоть один человек, даже агент Ковальчука, мы бы не смогли его подписать. Факторов было много, в том числе наша дружба. Я прекрасно знаю его маму и сестру. У нас хорошие дружеские отношения. Геннадий Николаевич Тимченко тоже хорошо общается с Ильёй. Он дал добро на начало переговоров.
Эффект, который мы получаем от того, что Ковальчук играет за СКА, это не только спортивный результат. Он лучший бомбардир КХЛ в нынешнем сезоне, и мы видим, что он прогрессирует… Поэтому подписание контракта СКА с Ковальчуком – это исторический момент для КХЛ. А если он и дальше будет прогрессировать, то это принесёт ещё больший результат.
— Насколько пристально СКА следит за ситуацией с другими российскими энхаэловцами и есть ли у клуба цель в будущем переманить к себе ещё одного хоккеиста сопоставимого по уровню с Ковальчуком?
— Мы постоянно исследуем рынок, у нас много контрактов в Северной Америке, Финляндии, Швеции и других хоккейных странах. Если такая возможность появится, мы, конечно, рассмотрим её. Но я хочу сказать, что мы всё равно делаем ставку на российских игроков. Много разговаривали на эту тему с Олегом Знарком и Андреем Сафроновым. Для СКА идеальный вариант – подготовить звенья для сборной России. Возьмём, к примеру, тройку Дадонов – Шипачёв – Панарин. Думаю, они могут успешно играть вместе ещё много лет и приносить пользу и клубу, и сборной, как это делали в своё время Морозов – Зиновьев — Зарипов.
— Не боитесь, что Тихонов и Панарин, у которых истекают контракты по окончании нынешнего сезона, могут перебраться следующим летом за океан?
— Многое будет зависеть от того, как будет играть команда. Конечно, клуб заинтересован в том, чтобы сохранить этих игроков. Это даже не обсуждается. Просто бывают разные ситуации, в том числе семейные вопросы. Уже сейчас мы общаемся с ними на эту тему. Пока всё происходит в спокойном режиме, но мы не скрываем, что нацелены на продолжение сотрудничества.
— Помимо Ковальчука с кем из игроков у СКА были самые тяжёлые переговоры?
— Переговорный процесс с Ильёй стал для меня хорошим опытом. В них было большое количество нюансов, в том числе и юридических. Плюс работа с его агентом. Всё это длилось больше полугода, а последние два месяца переговоры проходили днём и ночью. Но после получения эти знаний мне стало легче в дальнейшем. Хотя я не сталкивался с простыми переговорами. Всегда есть риск, что игрок выберет другую команду.
Как было с Антоном Беловым: Вячеслав Аркадьевич одобрил кандидатуру, мы согласовали его контракт, но он тогда находился в Эдмонтоне. Проблема заключалась в том, что у него были другие варианты продолжения карьеры, в том числе в КХЛ, и нам нужно было срочно согласовать переход с Геннадием Николаевичем Тимченко, когда в Москве было три часа ночи. Мне нужно было любыми способами дозвониться до него. Удалось это сделать, поэтому Антон сейчас играет в СКА.
По Евгению Дадонову были не менее тяжёлые переговоры. Мы много раз разговаривали с «Донбассом» ещё до того момента, как стало понятно, что он не примет участия в нынешнем сезоне. В таких моментах многое зависит даже не от финансовых возможностей, а от человеческих взаимоотношений…
С Эрикссоном у нас была похожая ситуация. Это игрок сборной, на него был огромный спрос, и ему предлагали больше денег в других клубах. Но он выбрал СКА. Не всё решают финансы. Очень многое зависит от человеческого фактора, есть другие моменты. Многие хотят играть именно в Санкт-Петербурге. Во-первых, потому что знают, как всё организовано в СКА. Наш клуб является частью города, частью его культуры. Ребят узнают на улицах, за них переживает целый ледовый дворец. Что лучше: получать большие деньги и выходить на лёд при полупустых трибунах или зарабатывать чуть меньше, но играть при аншлагах в организации, где всё продумано? Подавляющее большинство игроков выберут второй вариант, тем более иностранцы. Это очень серьёзный фактор, который позитивно влияет на ход переговоров.
По статистике СКА на втором месте по посещаемости в КХЛ после Минска, но даже при желании мы не сможем разместить в Ледовом дворце больше людей. Поэтому в будущем планируем построить арену на 18-20 тысяч зрителей. Также замечу, что СКА занимает первое место по посещаемости в гостевых матчах. Интерес к нашему клубу высокий даже за пределами Санкт-Петербурга, и приезд СКА практически гарантирует аншлаг принимающей стороне.
— Александр Медведев не раз говорил о желании провести матч СКА на новом стадионе «Зенита». Рассматривает ли клуб другие варианты участия в матчах подобного рода?
— Это вопрос инвестиций. Речь идёт о довольно серьёзной сумме, которую нужно отбить. У меня есть опыт в этом плане. Когда я ещё работал в КХЛ-Маркетинг, то организовывал Матч всех звёзд на Красной площади. Во-первых, здесь огромный риск из-за погоды. Во-вторых, вопрос безопасности. Не поставишь амортизированные борта, как у нас в Ледовом. Нужно ещё построить трибуны, согласовать всё с городом и решить много других вопросов. Это очень большие вложения. Но если серьёзно проработать этот вариант и окупить мероприятие, то почему нет? Можно вернуться к этому вопросу, когда СКА станет серьёзным клубом с точки зрения спортивного результата. Надеюсь, что это произойдёт уже в этом сезоне. Тогда мы сможем организовать матч подобного рода. Может, на «Зенит-Арене» или на «Петровском». Возможно, на Дворцовой площади. Это уже вопрос переговоров. Думаю, 20-30 тысяч зрителей мы соберём.
— Когда СКА собрал полные трибуны на матче с «Витязем» в одно время с матчем «Зенита» и «Спартака», это была маленькая победа хоккея над футболом?
— Это говорит о том, что у СКА уже свои болельщики, вокруг которых крутится клуб. Благодаря ним мы имеем такие результаты и непередаваемую атмосферу на матчах. У нас становится больше новых болельщиков. Видно, что ходит много молодёжи, и посещение домашних матчей СКА вошло в моду. Мы анализировали ситуацию с болельщиками и увидели: 40 процентов зрителей на матчах СКА – это женщины. Это очень серьёзный показатель. Организация предматчевых шоу и многие другие вещи – постепенно люди узнавали о них и сейчас очень тяжело достать билеты. Поэтому даже когда играет «Зенит», у нас собираются полные трибуны.
— К вопросу о новой арене СКА. Сколько людей реально готово прийти на матч команды в регулярном чемпионате?
— Есть статистика по заявкам на билеты. Знаем, что уже сейчас на топовые матчи точно соберём 20 тысяч. Столько же собирает «Монреаль Канадиенс» в «Белл-центре». Но там такая посещаемость на каждой игре, а СКА пока не может этого гарантировать. Но 15 тысяч мы бы наверняка собрали на любой игре. Это сейчас, но ситуация может измениться. Надеюсь, только в лучшую сторону. В этом плане СКА только в начале пути.
— Сколько времени нужно на строительство новой арены?
— Как минимум пять лет. Быстрее не получится. А через два года мы уже должны закончить строительство базы академии СКА рядом с Ледовым дворцом. Там будет два льда. У нас большие планы не только на основную команду. Конечно, ей мы уделяем огромное внимание, но сейчас мы также создаём академию. Мы уже договорились с разными детско-юношескими школами Санкт-Петербурга о том, что они будут переименованы под СКА: СКА-Колпино, СКА – ХК Дроздецкого, и т.д.
— Есть ли новости в переговорах «Йокерита» и Теему Селянне?
— Селянне скоро приедет в Санкт-Петербург. Он не был ни на одном матче КХЛ и хотел посетить именно игру СКА в Санкт-Петербурге. Будет нашим гостем, посмотрит две игры. По сути, он не сказал «нет». Он по-прежнему в отличном физическом состоянии. Ему 43 года, но он выглядит лет на 20, не больше. У него определённая семейная ситуация, но мы будем разговаривать с Теему. В любом случае сотрудничество у нас будет. В Хельсинки мы будем создавать его академию. Там очень много хоккейных площадок, но всё равно не хватает льда. Обсудим другие варианты. Может быть, он ещё сыграет. Возможно, наше сотрудничество будет лежать в другой плоскости. Ведь Селянне может дать многое не только «Йокериту», но и СКА. У него накопился огромный опыт, его все знают в хоккейном мире. Он может помочь нам даже с точки зрения нашей академии. Сотрудничество с ним в конечном итоге может вылиться в очень серьёзный результат.
Источник: championat.com
-
в КХЛ